Царь Успения
Шрифт:
– Вот, держи! Это моя визитная карточка,– Анатолий решил перейти с бичом на «ты». Он сунул ему в руку небольшую картонку зелёного цвета.– Тут адрес и номер телефона детективного агентства «Ориентир». Я там и начальник, и обычный сыщик… одновременно. На хлеб свой насущный зарабатываю. Ты тоже должен трудиться, чтобы… жить, а не ждать подачек со стороны. Ходить с протянутой рукой не прилично. Впрочем, сейчас на твоём месте может оказаться любой. Подгребёшь ко мне – и потолкуем… за жизнь. А сейчас – настройся на… круговую оборону.
Они подошли е небольшому скоплению разномастного народа, к сборищу людей, в
Но когда перед ними предстал жалкий и оборванный Вороний Глаз (многие не знали, как он выглядит), почти все мгновенно замолчали, и добрая половина истцов, махнув на дохлое дело рукой, покинули поле боя. Остались самые мстительные, терпеливые, любознательные и просто сочувствующие владельцам собак и, как ни странно, бомжу.
– Господи,– волнуясь, зажестикулировала руками полноватая и крепкотелая бабуся Анисимовна,– боже мой, на кого ты, паренёк, похож?
– Я вижу и понимаю, что с этого субъекта взять тут нечего,– элегантная сухопарая дама, безвкусно обвешанная ювелирными украшениями, как стеклянными шарами и бусами новогодняя ёлка, пристально посмотрела на Розова.– Ещё вот и частному сыщику заплатили. Деньги выбросили на ветер.
«Ёлка» демонстративно ушла, нервно поводя сутулыми плечами.
– Что же вы сделали с моим Принцем?– Очень уж грозно поинтересовалась у Вороньего Глаза судьбой своего украденного пса девочка лет десяти.– Отвечайте!
– С Принцем?– Переспросил Шура Бриков и развёл руки в стороны.– Я не помню, девочка, ни какого Принца. Но если это не породистая собака, наверное, я его съел. Понимаешь, я очень хотел… жрать.
– Да он пьяный!– Заорал крепкий, но заметно… толстобрюхий с виду, тридцатилетний, мужик, видимо, не очень безуспешно рвущийся в ряды новых русских.– Быдло! Лично бы я ходил по квартирам, подвалам и чердакам и расстреливал таких гадов! Пора очистить от грязи!
– Смотря, что вы подразумеваете под словом грязь,– сказал древний старик в старой куртке, опираясь на костыль.– Пора город и… страну очистить от тех, кто обобрал народ, превратил людей в рабов! Вот такие, как вы, и есть – самая настоящая грязь и даже более… чем грязь! А этот молодой человек, похититель собак, просто жертва… жестоких обстоятельств. Я уверен, что сын мэра нашего города или даже твои отпрыски не питаются собачьим мясом… Вот и вся ваша христианская мораль! Куча воров и узурпаторов!
– Если бы ты, старик, ни стоял уже одной ногой в могиле, то я бы с удовольствием побил бы тебя,– нагло ответил новоявленный буржуйчик и тут же переправил свой гнев на Вороньего Глаза.– Отвечай, гнида, ты и мою собаку сожрал? Мне мой Дорай обошёлся в двести баксов! Осёл! Я бы тебе за Дорая заплатил, если бы ты мне его вернул.
– Я же не знал… Вы очень строгий. Нет, вы бы не заплатили. А ваша собака такая большая и чёрная?– Поинтересовался Вороний Глаз.
– Очень большая,– зарычал толстопуз,– но белая!
– Помню. Красивая была. Может, и она… Она меня покусала. Сильно покусала, но я с ними умею… Её, наверное, тоже съел. Наверное, такая собака оказалась ни кому не нужной. Хоть и породистая. А шкуру я… сдал,– Шура самым наглым образом показал рукой
Понять Вороньего Глаза было трудно. Для кого-то собака дороже собственного сына или матери. Увы, так случается, и это очень страшно. Может быть, поэтому толстый амбал, относительно довольно ловко и быстро подскочил к Вороньему Глазу и ударил его кулаком в челюсть. От этого удара Шура упал и потерял сознание.
Розов с большим трудом сдержался, чтобы ни наказать обидчика Брикова. Но Розов был законопослушен и, конечно, по возможности, справедлив.
– Ты что? – Возмутилась Анисимовна поступком толстопузого. – Что, сам в злого кобеля превратился? Валерий, как тебе не стыдно!
Ты ударил беззащитного, обездоленного человека, несчастного и слабого.
– Обездоленного?– Распалял сам себя бизнесмен Валерий.– Да я его за Дорая убью и здесь во дворе закопаю!
– Собак жалко, понятное дело. Мы к ним привыкли,– слёзы лились по щекам Анисимовны.– Но ведь людей ещё жальче. Да, бог с ними, с собаками. У тебя, Валерий, собаки-то едят, чего иные в наших домах и во сне не видывали.
– Абсолютно точно,– подтвердил не сговорчивый древний старик с костылём.– Многие дети не видят того, что жрут иные собаки. А четвероногая тварь должна приносить пользу, работать, а не пугать своим свирепым видом людей. Много ныне полуголодных детей, потому что их родители – честные люди, далеки от узаконенной мафии. Они – обычные служащие и рабочие люди. Им не дают возможности, даже великим трудом, на жизнь… А этому молодому человеку (он пальцем указал на давно уже поднявшегося с земли Вороньего Глаза) я дам немного денег. Я буду регулярно платить ему только за то, что он отлавливает собак. Он – очень благородный, но обездоленный человек. Столько заразы развелось, сколько никогда не было. Вот так-то, господа собачники!
– Ты вали отсюда, дед!– Угрожающе сказал дряхлому старику Валерий.– Вали, пока цел. Я не посмотрю…
– Может, и мне отвалить?– Нервно улыбаясь, поинтересовался у магната средней руки Розов.
– Вполне! От тебя, как от козла молока. Ты – такая же рвань, как этот… Том Сойер,– он небрежно показал локтем на стоящего рядом с Анатолием Шуру Брикова, потирающего пальцами подбородок. Он (немного театрально) стонал.– Вали отсюда, сыщик! Я развалю твою контору, как карточный домик, если пожелаю!
– Пробуй,– просто ответил Анатолий.– Но, вряд ли, получится.
Но стенания, охи и вздохи молодого бомжа почти всех оставили равнодушными. Разумеется, сердобольная бабка Анисимовна не входила в их число. Именно, ведь эта старушка помогла подняться Вороньему Глазу на ноги, после того, как его крепко ударил, чуть выше подбородка, «крутой» Валерий. Она и приложила к разбитой губе Брикова носовой платок. При этом она очень тихо сказала: «Пёс окаянный, что он с человеком сделал».
– Сами всё видели, господа,– очень громко произнёс Розов. – Свою задачу я выполнил и нашел похитителя собак. Но… сами понимаете сложность возникшей ситуации. Кстати, для полных недоумков объявляю, что денег я от вас ни каких не брал, причём, они мне не нужны. А кто собирал их… для частного детектива, пусть вернёт владельцам.