Царь Живых
Шрифт:
Группа. С четким разделением обязанностей: кто-то работает, кто-то прикрывает, кто-то отход обеспечивает… И никаких бессистемных шатаний в поисках жертв – тогда уж точно бы засветились.
“Хантер” на роль такой группы подходил идеально. И был у них толковый парень, способный просчитать все…
От немедленных действий против подотдела очистки майора удерживали два соображения.
Во-первых, интересный подбор жертв. Пятеро мужчин. От девятнадцати до тридцати шести. Не наводит на размышления? Майора навело.
Девица. Приманка. Прием, старый
Но: никто и никогда не видел в их примелькавшейся компании девиц. Ни разу.
Тоже, конечно, не довод. Но майор знал хорошо: с кем гуляют-тусуются, с тем и на дело пойдут… Или наоборот – после дела той же кампашкой гулеванят. А банда, съезжающаяся с разных концов страны банк, к примеру, взять, – это даже не детектив, это фантастика…
Вторая причина была еще проще: глаза Вани. Ну не верил майор, хоть тресни, что перед ним маньяк-серийник…
И тем не менее майору казалось, что на этой дорожке он с “Хантером” еще встретится. Две группы, работающие ночью на общей территории… Вполне могли где-то пересечься… А может, какой многостаночник и тут, и там подвизался…
Такой вот расклад был у майора до минувшего дня.
Шестой случай перевернул все с ног на голову…
Ночь прошла. Пришло утро.
Глава 12
Такси он остановил в километре от стадиона завода “Луч”.
На своей не поехал, кто знает, как возвращаться придется. К главному входу комплекса не пошел, срезал по зеленке к “Хантеру”. Шел, непринужденно помахивая футляром, какого не постыдилась бы и скрипка Страдивари. Было уже светло.
Шел спокойно.
Все решено, взвешено и отмерено.
Так же спокойно он нырял в логова.
Один, совсем один.
Лишь с карабином “Везерби” в левой руке.
– Куда нам идти? Что нам со всем этим делать? Кто нам поверит?
Солнце заливало кухню, волосы Наташки сверкали свежеотлитой бронзой. Спать обоим не хотелось.
– К Ивану, – твердо сказал Славик. – Больше не к кому. Он ее видел… И возьми фотографию… Она не очень изменилась… Внешне…
Но к Ване они не пошли.
Славик встал.
Наташка спросила что-то не важное, она потом не вспомнила – что; может, где живет этот Иван и как туда добраться…
Славик повернулся к двери.
Наташка успела в этот момент поворота увидеть его глаза… Пустые, тусклые? Нет… Глаза чучела, стекляшки, вставленные таксидермистом – вот что вскользь мазнуло по ее лицу, – она дернулась, словно налетела на что-то невидимое, липкое и гадостное… Славик зашагал в прихожую.
Каждый шаг был быстрее предыдущего.
Что с ним? Наташка огибала стол без нервной торопливости, у них в прихожей хитрый замок, надо крутить в другую сторону, и пока…
Треск.
Наташка пулей выскочила из кухни.
Хитрый накладной замок остался в целости на своем законном месте, так и был прихвачен к двери четырьмя мощными винтами. Но на его язычке болтался изрядный кусок дверного косяка… Дверь была распахнута.
На лестнице стихал топот. В самом низу лестницы.
Наташе стало страшно. Она опять осталась одна.
Он сидел на большом камне.
Камень был прохладным – не успел прогреться утренним солнышком, но гладким – сидеть удобно. А холодок снизу ерунда, бодрит после бессонной ночи… Почти бессонной… Второй подряд – почти…
До “Хантер-хауза” метров сто – в разрыве ветвей охотничий домик был отлично виден.
Руки ласкали дерево и металл: щелк – прицел встал на место….
Интересно, пили вчера? Тогда лежат сейчас похмельные…
…поворот руки – на стволе глушитель…
По крайней мере кто-то точно остался…
…щелк – обойма готова к стрельбе…
И самое главное: где сейчас Прохор? Прохор, любящий убивать…
Он держал карабин на чуть отставленных руках. Ну до чего же красив. Функционален. Ничего лишнего. Стоит дорого. И – ничего не стоит без руки, которая его держит…
Его левой руки…
Ваня встал с камня.
И поднял оружие.
Наташка и сама не ждала от себя такой прыти. И решительности.
А может, ее толкал страх – снова остаться одной.
Впрыгнула в кроссовки и понеслась по лестнице. Удивленные голоса родителей в глубине квартиры проигнорировала – после, после, некогда… На улице сразу поняла, что в-спринте ей со Славиком не тягаться… Хорошо хоть никуда не свернул, оставался в прямой видимости.
Она отчаянно замахала катящему мимо “жигуленку”. Тормоза скрипнули.
Водитель откровенно ржал над бесплатным шоу и не менее откровенно намекал, что не стоит за таким и гоняться, есть получше, только глянь вокруг, да не туда глянь, налево глянь, глупая…
Потом посмотрел на стрелку спидометра – ржание обрезало.
Он кончил все одним ударом.
Удар был страшный, мужчины в его семье всегда отличались силой…
Темное ореховое дерево раскололось, ствол отлетел от ложи, ствольная коробка изогнулась дугой – именно она приняла удар о камень на себя. Осколки идеально отшлифованных, безумно дорогих линз прицела сиротливо поблескивали на траве. И, по большому счету, ничем не отличались теперь от бутылочных… Спусковой крючок уцелел под скобой, торчал вроде по-прежнему… но как-то сиротливо, не вызывая желания нажать.
Несколько секунд он стоял молча и неподвижно, как над телом павшего друга. Глаза были сухи.
…Искалеченные, искривленные останки никак не хотели ложиться в достойный Страдивари гроб. А гроб не хотел закрываться. Он ударил по крышке ногой, с трудом защелкнул один замок…
И пошел к “Хантер-хаузу”.
Еще не все закончено.
По счастью, деньги у Славика нашлись. Наташка, понятно, о такой мелочи на бегу не подумала.
Прикусивший язык водитель схватил мятую бумажку, странно на них посмотрел и с места газанул по пустынной улице. Славик пытался виновато улыбнуться – не получалось. Отпустило его резко, как и вчера. И точно как вчера осталось лишь тоскливое ощущение ушедшего знания.