Царетворец. Волчий пастырь. Книга четвертая
Шрифт:
Доминика между тем, опережая начавшего плести заклинание колдуна, положила ему руку на лоб. Ладонь ведьмочки полыхнула пламенем, которое ответило отблеском в глазах колдуна-культиста. Это было нечто подобное тому заклинанию, когда резуны по воле Доминики совсем недавно взрывались огнем изнутри. Только сейчас культист взрываться не торопился – лишь лицо исказилось гримасой боли, а сжигаемые пламенем глаза засияли ярче. Но похоже, реально похоже – из приоткрытого рта культиста, когда он попытался что-то сказать, вырвался одинокий язычок пламени.
Филиппа, судя по всему, была знакома с тем заклинанием, что сотворила сейчас Доминика. Потому что баронесса дернула плеткой, уверенным жестом заставляя культиста рывком встать с колен и развернуться. И, еще одним взмахом, заставила его чуть наклониться – так, чтобы Доминике было удобнее упереть свой сапог в зад колдуна.
– Пшел! – крикнула Доминика, распрямляя ногу.
Она сопроводила толчок импульсом силы – так что культист полетел и очень далеко, и очень быстро. Бежать у него не получилось – упав на живот, он проскользил по камням площади, и запутавшись в своей просторной мантии, приехал к остальной группе культистов.
И взорвался.
Ошметки плоти, рога, всполохи высвободившейся энергии полетели по сторонам. На месте гибели культиста… да и в месте гибели всей делегации «городских авторитетов», в небо взвился столб адского пламени, поднимаясь огненным грибом в небо.
Выплеск энергии был столь мощный, что не только делегацию переговорщиков порвало в клочья. Испепелило еще и пару сотен опрометчиво приблизившихся к нам самых наглых, решивших вблизи поглазеть на переговоры бесов.
Только ифриты на выплеск адского пламени никак не отреагировали – им безразлично подобное, они сами суть пламя. Как парили словно огненные джины, так и остались парить в том же положении.
Импульсный щит, который я успел поставить, окрасился черно-красным – кровь у культистов тоже не то чтобы совсем человеческая. Но и не совсем демоническая. И некоторое время, пока защитная сфера еще сохранялось, по ней сползали клочья одежды и ошметки тел – рога, внутренности, размозженные тела и клочья дымящейся одежды.
Щит через мгновение исчез, и масса останков с чавканьем упала перед нами: это рядовых бесов испепелило, а напротив нас все же стояли тронутые Сиянием силы демоны. Не настолько сильно тронутые, чтобы выглядеть после такого взрыва как живые, но и не настолько слабые, чтобы развеяться в пепел как остальные.
Я только обернулся к ведьмочке и развел руками – в которых уже держал оба меча. Не находя пока слов, как бы так высказать Доминике все, что думаю о ее импульсивных действиях, и при этом не уронить авторитета в глаза подданных. Пусть в радиусе метров ста от нас все было очищено высвободившимся пламенем, но по краям площади по-прежнему стояли… нет, лежали… нет, вернее уже поднимались на ноги, тысячи бесов.
Могут услышать, как я их будущую королеву отчитываю, лишнее это.
Но взрыв был не просто сильный, а очень сильный – о таком предупреждать надо. И я уже нашел слова и все же вознамерился было намекнуть Доминике, что думать надо, прежде чем оперировать такой силой в общественных пространствах. Но ведьмочка и сама поняла, что переборщила. Хм, даже очень похоже, что столь мощного взрыва она и сама не ожидала.
– Воу-воу-воу, – услышал я, как пробормотала ошарашенная ведьмочка, и вдруг дунула вверх, убирая упавшую на глаза непослушную прядь волос. – Вот это нихера себе рвануло…
Глянув в расширенные глаза ведьмочки, я вдруг осознал, что она даже еще не поняла, что является фавориткой богини Астарты. Богини, которая сейчас незримо стоит за ее спиной и помогает в действиях. Причем прямо помогает, как мне Морриган – огненные крылья, увеличившаяся сила заклинаний и мощь конструктов, небесный бег и вот это вот все. Похоже, что Доминика на самом деле об этом не догадывается, а свои огненные крылья она мой счет записала.
Удивительно, когда не хватает времени объяснять простые вещи, сколько всего интересного из-за этого происходит.
Впрочем, обсуждать все это пока у нас по-прежнему не было времени. Показательная мощь заклинания ведьмочки возымела и еще один неожиданный эффект: сразу же после взрыва ифриты пришли в движение. В мягком полете они приблизились к Доминике и поклонами продемонстрировали, что рады ее видеть и признают власть. Ни слова, ни жеста я больше от огненных демонов не увидел.
Кивнув в ответ на поклоны, Доминика даже не глядя на ифритов сделала величественный жест рукой – где только такому учат. Ифриты моментально, по-прежнему паря, отправились прочь, в сторону огненных озер и склонов вулкана.
Вот так – половина дела сделана, теперь разобраться с бесами. Есть еще у них тут еще, интересно, сильнорогатые авторитеты?
С кончиков пальцев ведьмочки, королевы-ведьмочки, вернее, между тем сорвался небольшой шар и поднявшись наверх, взорвался, огласив окрестности громким гулом. Сначала я не понял смысла этого действа, а потом обратил внимание, что нарастающий после взрыва галдеж по краям площади затих.
Ясно – это Доминика так внимание привлекла и заставила всех замолчать.
«Всем привет. Почему не вижу положенных королеве приветствий?»
Голос Доминики, наделенный силой, разнесся по всему Зашари и одновременно с ее словами на вершине вулкана расцвело несколько огненных цветков.
Впрочем, может быть сказала Доминика нечто иное. Но интонации мне ее уже так знакомы, что кажется я даже на демоническом начинаю полностью понимать смысл ее слов.
«Почему молчим, земноводные!? Кто тут самый смелый, шаг вперед и отвечать, пока я спрашиваю по-хорошему!»
Голос Доминики загремел с еще большей силой. В полной тишине слова демонического языка разносились над всем городом, и вновь возвращались на площадь многочисленным эхом вложенной в Голос силы.
На вершине вулкана в это время, словно отвечая – теперь уже нет сомнений, снова вспух огромный яркий цветок пламени. Над площадью засвистел ветер – жаркий и плотный, совершенно не несущий прохлады. Зато он нес песчинки – которые ранили собравшихся бесов, заставляя кутаться в плащи – тех, у кого были плащи. Остальным оставалось падать на колени или буквально валиться ниц, закрывая голову руками.