Цареубийство. Николай II: жизнь, смерть, посмертная судьба

Резник Семен Давыдович

К счастью, Иван был тут же, во дворце. Его вывели на крыльцо, «предъявили» народу, это несколько утихомирило страсти. Но толпа продолжала бесчинствовать и требовать новых жертв. Пережитые ужас и страх наложили неизгладимый отпечаток на характер Петра и на его методы управления страной. А пока что был собран новый Патриарший Собор, который утвердил на троне сразу двух царей. Иван стал «первым» царем, Петр – «вторым», а правительницей – в виду малолетства обоих – царевна Софья.

Немало хитростей, лести, подкупа и провокаций пришлось пустить в ход Софье и ее приближенным, чтобы утихомирить ими же взбунтованных стрельцов – основную вооруженную силу в Москве. Братья ее между тем росли, приближая конец ее правления.

Болезненный и слабоумный Иван проводил

время в молитвах и государственными делами не интересовался. А вот подраставший Петр становился для Софьи все более опасен. Софья изобретала способы избавиться от него, чтобы самой венчаться на царство. Однажды Петру пришлось бежать из Преображенского, куда двигалась направленная Софьей толпа стрельцов, чтобы его погубить. Софья и после этого не оставляла своих планов. Она пыталась втянуть в заговор Ивана, но богобоязненный первый царь отказался идти против «братца».

Подросший Петр при первой возможности рассчитался с «сестрицей». В 1689 году она была низложена и пострижена в монастырь. Младший царь узурпировал власть, нимало не считаясь со старшим. А после ранней смерти Ивана (опять невольный вопрос – естественной ли? не помогли ли ему очистить место?) Петр формально стал единодержавным царем, в 1721-м провозгласил себя императором.

Как ни был Петр увлечен созданием флота, строительством Петербурга, учреждением Академии Наук и бритьем боярских бород, он ни на минуту не забывал о том, каким путем «достиг верховной власти» и сколько бдительности требуется, чтобы ее удерживать. Он принимал меры против возможных интриг со стороны заточенной в монастырь Софьи, у которой оставалось немало тайных сторонников. Он учинял кровавые расправы над присмиревшими, но продолжавшими вызывать недоверие стрельцами, самолично рубил им головы. Держал в острастке церковь, за что прослыл дьяволом в кругах духовенства. Учинил тайный сыск, всюду выискивая крамолу.

Во второй половине славного царствования, когда вся Россия, казалось бы, стала послушна любому жесту самодержца, возникла новая проблема: сын императора Алексей. Подросший царевич таил неприязнь к отцу из-за его сурового нрава и из-за обхождения с его матерью Евдокией, которую Петр сослал в монастырь, чтобы жениться вторично: на бойкой дочери литовского крестьянина и любовнице князя Меншикова Марте, принявшей имя Екатерина.

Угрозы для самодержавной власти Петра царевич Алексей не представлял. Он не замышлял никаких заговоров, а терпеливо ждал своего часа. Но, находясь под влиянием церковных кругов и клана родичей своей матери, Алексей не скрывал негативного отношения к петровским реформам, к войнам, флоту и многому другому, чем Петр гордился. Не оставалось сомнений в том, что, взойдя на престол, Алексей откажется от многих начинаний отца. Петр пытался увлечь сына своими проектами, учить наукам, фортификации, нещадно бил палкой за нерадивость и нерасторопность ума.

Петр хотел, чтобы его реформы, говоря современным языком, приняли необратимый характер, то есть чтобы его самодержавная воля правила страной и после его смерти. Чем дальше, тем становилось яснее, что царевич Алексей тому главная помеха. Петр потребовал от сына отречения от права наследия или пострижения в монахи. Запуганный Алексей соглашался на то и на другое, клялся, что всегда будет верен своему слову. Но Петр не верил этим клятвам, понимая, как мало будет стоить подписанная Алексеем бумажка после того, как он сам уйдет в иной мир. Стремление отделаться от наследника, рожденного «постылой» женой Евдокией, сильно возросло, когда появился на свет второй сын – от игривой Екатерины.

Петра не остановило ни естественное отцовское чувство, ни сознание святости царской крови, которого, впрочем, у него не было и не могло быть, ни элементарное чувство чести, обязывавшее держать царское слово.

Опасаясь за свою жизнь, опальный царевич бежал за границу, под покровительство австрийского императора. Лазутчики Петра выследили его, угрозами и посулами побудили воротиться. Петр обещал сыну свое отцовское и царское прощение, заверил, что не подвергнет

его никаким карам. Привезенный в Москву Алексей, в торжественной обстановке, в присутствии Сената, Синода и всего синклита высших сановников, подписал отречение от престола и поклялся никогда не предъявлять никаких притязаний. Но и этого было недостаточно. Алексей был брошен в каземат, подвергнут истязаниям. Заплечных дел мастера вздымали царевича на дыбе, били кнутом, жгли каленым железом. Отец самолично присутствовал при пытках, требовал признаний в измене.

Царевич признался в мнимых заговорах и оговорил массу друзей, наставников, просто знакомых. Всех их тоже подвергли пыткам, под которыми они оговаривали других. Мнимых заговорщиков казнили страшными казнями – колесованием или четвертованием, «помилованных» стригли в монахи или ссылали в каторжные работы.

Среди прочего на следствии открылось, что однажды царевич нарушил запрет отца и тайно встретился с матерью.

При расследовании этого эпизода выяснилось, что у постриженной в монахини царицы после долгого затворничества взыграла кровь, и она завела тайного любовника, майора Степана Глебова. Его, конечно, тут же схватили, тоже били кнутом и жгли горячими углями. Майор признался в любовной связи с бывшей царицей, но никаких иных прегрешений за ним не оказалось: ни единым словом он ни разу не высказал ни насмешки, на какого-либо неодобрения в адрес царя. Тем не менее, майора Глебова посадили на кол на Красной площади. Умирал он долго, в жутких мучениях. Так как был лютый мороз, царь приказал надеть на голое тело «преступника» тулуп, дабы он не умер от холода прежде, чем испытает всю меру положенных ему мучений. Бывшая жена Петра, она же – возлюбленная Глебова, должна была присутствовать, видеть мучения казнимого. Приставленная к ней стража следила за тем, чтобы она не могла отвернуться или закрыть глаза.

Чтобы оформить цареубийство, Петр устроил тайный суд над царевичем Алексеем.

Приговор был предрешен. Никто из сановников не осмелился напомнить самодержцу о данном им слове помиловать сына. Смертный приговор подписан 120-ю назначенными судьями во главе со светлейшим князем А.Д.Меншиковым, игравшим особую роль в интригах против царевича. У Меншикова, как мы увидим, были свои причины жаждать его смерти. Приговор был приведен в исполнение воровским путем, словно орудовала шайка разбойников, а не государственная власть. Алексея задушили в каземате Петропавловской крепости, а официально объявили, что он якобы умер от расстройства чувств. Несколько следующих дней царь веселился – то по поводу годовщины Полтавской битвы, то по поводу собственных именин. Только после этого тело царевича было погребено в Петропавловском соборе, рядом с еще раньше скончавшейся его супругой – царевной Шарлоттой. Траура объявлено не было.

Казнь Алексея очистила престол для малолетнего сына Петра от Екатерины-Марты, из которого Петр надеялся вырастить продолжателя своей политики и династии. Этого, конечно, жаждала сама Екатерина и ее партия во главе с Меншиковым. Судьба сыграла с ними горькую шутку. Новый наследник престола умер в 4-летнем возрасте, всего на год пережив казненного Алексея. Связанные с ним надежды рухнули. Произвести на свет еще одного сына Петр уже не мог. Он стремительно старел…

Был, правда, еще один Петр, малолетний сын царевича Алексея, внук Петра I. Но его воцарение означало бы переход власти к тем самым кругам, которые Петр держал в опале.

Пытаясь найти выход из назревавшего нового кризиса власти, Петр в 1722 году издал первый в истории России закон о престолонаследии, с особой яркостью высветивший деспотическую суть российского самодержавия. Императору предоставлялось неограниченное право назначать наследником любое лицо, даже совершенно постороннее царскому роду. Решение Земского Собора, венчавшего на царство первого Романова и вручившего власть ему и его потомству «на вечные времена», утрачивало силу. Как видим, петровский закон о престолонаследии не ограничивал произвола в вопросе о передаче власти, а делал его абсолютным.