Шрифт:
Открыв дверь в сказку, не забудьте ее закрыть.
Секретарша объяснила мне, как пройти в кабинет директора. Как он угадал во мне неудачника? Его черные глаза смотрели мне в переносицу, а нос. Похожий на птичий клюв, вздрагивал. Потом он схватился за воротник и ослабил галстук, переливающийся змеиной чешуей.
– Хочешь у нас работать? – спросил он недружелюбно. И хотя он не смотрел на меня, он ни на минуту не выпускал меня из вида.
– Поступал на биофак, но провалился. Собираюсь
– Мы вынуждены просить вас покинуть это учреждение. У нас нет свободных мест.
Я кивнул головой и пошел к выходу.
– Добрый день, молодой человек. Попрошу вас вернуться, а посторонних – освободить помещение. – Это произнес пожилой человек, который подоспел в последнюю минуту.
– Я подумал, что директор – это он, – я кивнул на человека за столом.
–Никогда не видел Аспида? Теперь увидел. Не надейся с ним поладить, характер у него хуже некуда. Но временно ты будет под его началом.
Несостоявшиеся абитуриенты, в поисках вакансий обходили магазины и офисы и брали штурмом кабинеты работодателей. Меня, начинающего биолога, ждала работа в зоопарке. Так и началась моя история – с аспида.
Я, Олег. С утра на работе по развозу сена – в спортивных штанах и старой футболке. Вечером – проставляюсь, мой коллега Аспид не прочь выпить. На остальное ему наплевать. Никто не обращал внимание на худого, сутулого, парня, который сидел в конце стола.
Аспид, бывший спецназовец из горячей точки, даже осенью ходил в майке, хвалясь накачанными мышцами. При встречах он недовольно фыркал на меня. Я потом смотрел в зеркало, гадая, чего он там увидел. Парня, похожего на подростка, с чахлой фигурой и глупым выражением лица? Ну, не произвел я впечатления на него, и что?
Меня поставили на уборку конюшен под начало маленького старичка с бородой. Борис Аникеевич тоже проказничал, но по-доброму. «Если не станешь лениться, продержишься у нас год». Он заведовал копытными и держался по-доброму, если только не нарушать его правила. Их было так много, что запомнить все я не смог. К счастью, он скоро нашел себе другую жертву.
После месяца испытательной работы меня перевели в волчий питомник. Справа и слева от большой поляны уходили под землю коридоры, снабженные на расстоянии друг от друга доходившими до потолка решетчатыми перегородками с дверями. Аспид показал мне на блуждающие огоньки в темноте, мол, это мои подопечные. Я понятия не имел, что это значит. Потом понял, что это глаза животных светились во мраке. Шансов убежать отсюда у трех волков не было никаких, но они и не собирались этого делать. Коридор оказался совсем пустым. Огни погасли, звери убрались в нору.
С волками отношения постепенно складывались, сначала они вызывали недоверие, и я постоянно ждал от них подвоха. Всё казалось, вот стоило потерять бдительность, и они набросятся на меня и растерзают, или я забуду закрыть
Работа в зоопарке не оставляла времени для личной жизни. Я очень уставал для такой простой работы. Явно сказывалось общество Аспида и Бориса Аникеевича, которые за мной присматривали. Тут работало много девушек, и они часто приходили к волкам и шептались, глядя на моих подопечных, меня всячески игнорируя. Среди них я выделял Надю, точнее Надежду Дмитриевну Сирину, научного сотрудника, про которую говорили, что у нее мудрость совы. Эта девушка понимала волков с полуслова, но оставалась совершенно недоступной для меня.
Когда я впервые услышал ее чарующий голос, то вздрогнул от неожиданности. Сначала я подумал, что ей должно быть лет сорок, но увидел перед собой миловидную девушку с длинными волосами. Она постоянно что-то напевала себе под нос, чаще всего рекламную песенку. Которую крутили на ЦТ. С песенки я и решил начать.
– Это Beetree? – уточнил я.
Она пошла вперед, я – за ней.
– Я слушаю тебя, Олег, –отвечала она. – Но предупреждаю: у меня мало времени. Нужно решить массу дел до конца года.
Разговаривая со мной, она продолжала идти вперед и при этом ни разу не обернулась.
Надежда Дмитриевна продолжала быть со мной любезной, но я часто ловил ее наблюдающий взгляд, направленный на других мужчин. Однажды я слышал, как она сказала подруге: «Опять пришел тот необщительный меланхолик. Не знаю, чего ему понадобилось?» – «Хочет тебя видеть!» – хихикнула подруга
В разговорах с Надей я не блистал, говорил сжато, сорил словами-паразитами – «ну», «это самое», «окей, как обычно». Короче, мямлил. Оставалось делать вид, что она мне безразлична, что совершенно не улучшало мои шансы ей понравиться.
У волков в этом смысле обстояло значительно лучше. Вот она простота и сила любви. Два зверя образовали пару и оказались хорошими родителями, их перевели в отдельное помещение. Я общался с оставшимся самцом, то есть обеспечивал его едой, чистил ему жилище и вел с ним разговоры. Между нами установилось взаимопонимание. Теперь я знал о волках значительно больше, чем при поступлении на работу, и они восхищали меня своей ранговой системой и упорядоченностью жизни – в отличие от меня, который не знал, как пережить день и что делать с днем завтрашним.
Все реже я покидал волчий вольер, и несколько ночей даже провел там, пристроившись рядом со своим подопечным. Я принес из дома старый плюшевый ковер, из которого устроил ему мягкую подстилку. Мы даже обедали вместе – когда он ел мясо, я жевал паек, принесенный из дома. Опасения исчезли, мой питомец вел себя дружелюбно. Ни следа агрессии. Он казался вялым, и только потом я понял почему. Сколько ночей он не спал, подготавливая план. Тогда я об этом не догадывался, и мне казалось, что в его поведении нет ничего особенного. Помню его усталый взгляд.
Конец ознакомительного фрагмента.