Цари. Романовы. История династии
Шрифт:
Наконец, его по-настоящему обследовали врачи. После чего лейбмедик Боткин пришел в кабинет государя. Император вышел из кабинета бледным.
Оказалось, что от удара у Никса развилась неизлечимая болезнь – костный туберкулез.
Он был приговорен.
Никса отправили лечится в Ниццу. Ему становилось все хуже, и Саша попросился поехать к нему.
В апреле 1865 года царь получил страшную телеграмму. К туберкулезу добавилось заболевание мозга. Дни наследника были сочтены. Надо было спешить. Сообщили в Копенгаген, и невеста Дагмара с матерью выехали
Александр со всей семьей отправился в последний раз повидать сына.
Перед отъездом – молебствие в Казанском соборе. Всей семьей молились у святых икон. «Ехали с одной мыслью – приведет ли Господь застать его живым… Летели на поезде с ужасающей быстротой», – записал воспитатель наследника.
В Берлине их встретил дядя Вилли (король Вильгельм), дядя наследника. Оба монарха молча обнялись.
В прусской столице к императорскому поезду подцепили вагон с Дагмарой и матерью. Обе плакали. В Париже императорский поезд встретил Наполеон III. Царь «был благодарен ему за скорбь на лице».
С небывалой тогда скоростью – в три дня и три ночи – достигли Ниццы.
Так быстро из Петербурга еще никто не ездил. На перроне встречало множество русских – многие с заплаканными лицами – все любили Никса.
Он умирал на вилле Бермон. (Отец потом ее выкупил.) Вошли всей семьей. Никс лежал с веселым лицом. Точнее, с веселой улыбкой на восковом исхудавшем лице. У кровати стояли Дагмара с матерью, и над маленькими датчанками возвышался гигант Саша… Императрица бросилась к Никсу.
Никс всех перецеловал. Он был в памяти. Но ночью в бреду он обращался к депутациям с речами… командовал полками… объяснял заслуги отца… цитировал латинские изречения… говорил о нуждах угнетенных турками славян…
«Все потом кляли себя за то, что никто не распорядился все это записать», – вспоминал его воспитатель (генерал-лейтенант Н. Литвинов).
На исповеди Никс сказал, что чувствует за собой свой главный грех – недостаток терпения и грешное желание поскорей умереть. Потом снова вошли семья и Дагмара. Никс сказал шутливо: «Не правда ли, папа, она у меня милашка?».
Так он хотел хоть немного всех развеселить.
Наступило 12 апреля – последний день Никса.
Царь с семьей жили через улицу на вилле Verdiie (ее купили к их приезду). Уже в 6 утра всех разбудил прибежавший воспитатель Никса – кончается!
Никса рвало от мускуса. Дагмара, стоя на коленях, вытирала ему подбородок.
Он держал ее руку, потом сказал: «Папа, берегите Сашу, это такой честный, такой хороший человек…».
«Часу в третьем он поднял праву руку и, поймав голову Саши, левой искал как будто голову принцессы Дагмары… Тут язык у него стал слабеть, и скоро он произнес последнюю фразу… Взяв за руку Императрицу и указывая на нее Гартману (врачу. – Э.Р.), сказал по-французски: “Позаботьтесь… о ней… хорошенько”» (Н. Литвинов).
Но красивая семейная легенда перескажет эпизод несколько иначе: будто на смертном одре Никс обнял голову брата одной рукой, а другой взял руку своей несостоявшейся жены. И вложил ее руку в руку брата… Это оправдывало последующие события.
Дагмара написала отцу в Копенгаген: «Я благодарю Бога за то, что застала его,
Итак, наследником становился Саша. Воспитатели Саши были в печали. Они знали способности своего подопечного. «Семейный ученый», великая княгиня Елена Павловна, умоляла государя объявить наследником Владимира… Тот тоже звезд с неба не хватал, но не был так упрям и туповат или, как выражались корректно – в нем не было такой «статичности мышления».
Но Александр был слишком подавлен потерей. Он не захотел ничего менять.
К наследнику приставили множество учителей. Знаменитые историки, правоведы, экономисты – те, кто воспитывали Никса, теперь взялись пополнять образование Саши. Как сказал один из этих воспитателей, историк права Борис Чичерин:
«Взялись за это безнадежное дело».
Брачная эстафета
Все, чем владел старший брат, безумно нравилось младшему. Оказалось, новому наследнику нравилась и Дагмара.
Саша был из породы однолюбов. В юности он влюбился в княжну Мещерскую и трогательно хранил в секретере ее туфельку, похищенную для него служанкой. Княжну пришлось выдать замуж, и отец строго объяснил ему тогда:
– Мы имеем право только на гостиную интрижку. С тех пор у него не было никаких увлечений.
Теперь Саша мечтал о Дагмаре. Новый наследник записал в дневнике:
«…Я все больше думаю о Dagmar и молю Бога каждый день, чтобы Он устроил это дело, которое будет счастьем на всю мою жизнь…»
И он поговорил с отцом. Сказал, что любит Дагмару и хотел бы на ней жениться. И в Ницце ему показалось, что Дагмара не будет против.
Несколько огорошенный отец написал в Копенгаген, пригласил Дагмару в Петербург. И уже вскоре император узнал, что Саше не показалось.
Из дневника наследника: «Ее мама пишет, что она теперь не хотела бы прислать к нам Dagmar, потому что ей нужен покой, и она должна купаться в море…».
Это означало, что в Дании на брак согласны, но с приездом следует повременить, иначе в Европе решат, что она торопится выдать дочь за нового наследника.
«Что же касается меня, я только об этом и думаю. И молю Бога, чтобы Он устроил это дело и благословил бы его», – простодушно записал в своем дневнике наследник Саша.
Приличия были соблюдены – прошло несколько месяцев. Наступила осень, и Дагмара готова была приехать. Свершилось! Готовилось обручение.
Дагмара приехала в сентябре. Дни стояли ясные, солнечные, несмотря на осень. И начался ряд положенных бесконечных празднеств – балы, иллюминации, фейерверки. Это стало пыткой для неуклюжего наследника, ненавидевшего танцы. Он решительно заявил, что танцевать не будет, и слово это сдержал, к немалому смущению придворных и семьи.