Царица Аттолии
Шрифт:
Сидя на троне, Аттолия слушала доклады генералов из армии и от шпионов Релиуса. Доклады шпионов касались, в основном, ее собственной армии, в первую очередь офицеров, получивших должность по наследству, но они так же подтверждали информацию о том, что армия Эддиса разбила лагерь у подножия главного прохода.
Аттолия сочла это тактической ошибкой, и осталась довольна. Эддис вывела свою армию из-под защиты установленных на перевале пушек, и не могла быстро отступить вверх через узкий проход. Армия Аттолии была больше и лучше вооружена.
— Вашему Величеству вряд ли стоит прерывать свои дела ради меня, — сказал он, выходя вперед.
— Дела можно отложить ради удовольствия, Нахусерех. Я думала, вы в столице, в десятках миль отсюда.
— Там стало слишком скучно без вас, — ответил он, склоняясь над ее рукой. — И невыносимо тревожно думать, что вы здесь, возможно, нуждаетесь в моей помощи.
Он произнес это с улыбкой, как бы уверяя ее, что он шутит и полностью уверен в ее способности управлять армией и баронами.
— Как приятно видеть рядом надежного друга, — сказала царица, пожав его руку, прежде чем отпустить ее. — Но лучшей помощью для меня всегда является ваше общество.
Она знала, что военные корабли Императора Мидии курсируют в нейтральных водах за пределами внешних островов, ожидая ее призыва о помощи.
— Ради этих слов, — еще раз поклонился мидянин, — можно было проехать любое расстояние.
Он с любопытством обвел взглядом комнату и быстро оглянулся. Царица уловила его тонкий намек, кивнула одному из слуг, и стул был поставлен рядом с троном.
— Ваше Величество очень любезны, — сказал посол, усаживаясь. — Но мне кажется, ваши слуги не очень усердны.
Он снова с неодобрением осмотрел комнату. Простые белые стены без всяких украшений поднимались к скромно раскрашенному потолку. Узоры на расписных полах вытерлись со временем и были нечеткими.
— Это очень старое здание, — с улыбкой ответила царица. — Этот Мегарон стоял на вершине холма еще в те времена, когда на месте дворца вашего Императора в Сидосиане паслись козы.
Мидийский посол явно предпочитал роскошь старине. Он не сказал этого, но царица его поняла. И все же она была царицей Аттолии, а это был ее Мегарон, и потому она предпочитала его всему великолепию мидийских дворцов с их обложенными расписной плиткой стенами и золотыми куполами.
Мидянин сменил тему.
— Эддис перемещает войска?
— Возможно.
— И ваши бароны воздерживаются от предательства?
— Скорее воздерживаются от глупости. — Аттолия отмахнулась от войны и баронов небрежным взмахом руки. — Скажите, как вы добрались?
Мидянин плыл на корабле и высадился на побережье всего в нескольких милях от порта Реи, но очень убедительно пожаловался царице на дурные дороги между столицей и Эфратой и на совсем отвратительные пружины своей кареты.
— Бедный Нахусерех, — сказала царица, — так страдать из-за меня.
Она томно откинулась на спинку кресла.
— По крайней мере мне повезло не попасть под дождь.
— Собирается дождь? Я замуровала себя в этом зале с этими утомительными людьми на весь день и не видела неба.
— Да, — сказал Нахусерех. — Безусловно, будет дождь.
Облака еще не опустились достаточно низко, чтобы накрыть горы, и дозорные Эддиса видели, как в берегу причалил мидийский корабль. Они передали сообщение о высадке, а также о погоде своей царице, которая разбила шатер над армейским лагерем.
— Аттолия не станет атаковать в дождь, — сказала Эддис. — Сегодня мы можем надеяться на что-то посущественнее летнего дождика, и, возможно, она вызовет своих баронов, чтобы передать указания. — она боялась, что царица может оставить резиденцию для проверки расположения своей армии. — Пока она в Мегароне, думаю, мидянин сам по себе не нарушит планов Евгенидиса.
Царица Аттолии с нетерпением ждала прибытия последнего из приглашенных баронов, когда капитан ее стражи Телеус вошел в комнату и приблизился к трону. Он наклонился, чтобы что-то тихо сказать на ухо царице. Она слушала неподвижно, сосредоточенно сощурив глаза. Когда он закончил, она быстро встала. Все сидящие за столом Совета встали также, в то время как царица покинула комнату.
Она вышла на крыльцо, когда со двора уводили усталых лошадей. Шестеро забрызганных грязью солдат стояли в центре двора, окруженные любопытными. При виде царицы зрители исчезли. Грязные солдаты встали по стойке «смирно», а один из них шагнул вперед.
— Царский курьер? — спросила Аттолия.
Стоявший у нее за спиной капитан гвардии ответил:
— Только что убит из арбалета на опушке леса.
— А письмо, которое он вез? — царица обратилась к прибывшему лейтенанту.
— Мы успели забрать почтовую сумку, Ваше Величество, — сказал он, подойдя еще на один шаг.
Он передал сумку с царским знаком в руки Телеуса.
— Хорошо, — похвалила царица.
Она взяла сумку, открыла ее, достала сложенное письмо и вернула сумку обратно Телеусу. Аттолия быстро осмотрела оттиск на воске, прежде чем сломать печать, и начала читать послание. Закончив, она подняла голову.
— Отправьте их в казарму и накормите, — сказала она капитану и начала подниматься по ступеням лестницы к дверям Мегарона.
Лейтенан поклонился Телеусу и кивнул своим людям, направляя их к двери, ведущей со двора в казарму. Телеус понял, что лейтенант не впервые в Эфрате, и оставил его размещать своих солдат самостоятельно. Он последовал за царицей.
Нахусерех видел, как они вышли, и принял к сведению почтовую сумку, покачивающуюся на ремне в руке Телеуса. Он удивленно приподнял бровь. Он был уверен, что перекрыл все пути в Эфрате и держит под наблюдением всех царских курьеров.