Царица лукоморская
Шрифт:
– Надо ж, а день–то уж к вечеру клонится. Проваландался с роднёй постылой, и не заметил, как время пролетело, – вздохнув, райский управитель заглянул в родовое дупло – жены дома не было. Подумав: «Оно и к лучшему», – райский управитель завалился спать.
Привычка рано вставать у Сварога с детства образовалась. Сколько себя помнил, вставал ранёхонько, лицо споласкивал и бежал на первый солнечный луч глядеть, красотой небесной любоваться. И до старости обычаю не изменял: отдохнув за ночь, выспавшись, как следует, встречал восход солнца ясного, и каждый день для райского управителя начинался празднично!
Следующее утро не стало исключением, так же рано встал хозяин Ирия. Разве что выспаться не получилось, а вместо отдыха всю ночь вскакивал, да с кровати падал. И гремело в Ирие, и стучало, и крики слышались пьяные, кто–то дрался, кто–то топорами да молотками тюкал – как потом оказалось, гости и вправду строиться вздумали. А под самый занавес, в час предрассветный, скандал случился – жена серьёзные обвинения выдвинула:
– Да ты совсем стыд потерял, всё налево шастаешь?!
– Ты о чём, Ладушка? – Сварог ещё толком не проснулся, соображал плохо, но супруга быстро вернула к былой сообразительности, разбив о мужеву голову стопку тарелок.
– Да посмотрите на него, боги добрые! – Заголосила жена. – Да я–то, глупая, по простоте душевной думала, что у него один сын незаконный – Полкан, а наш пострел везде успел!!!
Сварог мысленно выругался: знал бы, сколько неприятностей будет из–за того случая! Всего–то и было, что захотелось воли ему, досыта, безгранично! Вот и превратился в могучего жеребца, скакал по долам и полям, почти что летел. И так же в образ вжился, таким вольным себя почувствовал, что про узы супружеские позабыл. А когда отпрыск незаконный на свет появился, перед женой поздно оправдываться было, потому как пришлось взять мальца к себе на воспитание. А куда деться? Не оставлять же божественного отпрыска в табуне диких кобылиц? Тем более, что дитё только на одну половину конь, а на другую – бог. Самый верный сын, самый преданный, и – чего уж душой кривить? – самый любимый…
– Да я ж только пошалил, Ладушка… – он захотел оказаться сейчас где угодно, лишь бы подальше от неприятной темы, но уходить от разговора с Ладой себе дороже – это Сварог давно понял.
– С кем же ты такую шалость провернул, ежели отпрыск незаконный наполовину бог, а на другую – конь? – Продолжала наседать жена, словно забыв, что отвечал ей на этот вопрос Сварог ровно столько раз, сколько Лада Полкана видела – ежедневно с тех самых пор, как того в Ирий на постоянное место жительства определили.
– Да не помню, Ладушка. Невиновен я, ибо натуральное соблазнение произошло. Без моего на то ведома и согласия, – заюлил муж, пытаясь выскочить из родового дупла. Но жена, уперев руки в бока, загородила выход.
– Интересно посмотреть на ту кобылу, какая на тебя соблазнилась! – Закричала она. – А сегодня смотрю – с Полканом уже целый эскадрон носится! – И хрясь ещё стопку посуды – только осколки полетели в разные стороны.
– Да я ж облысею так, Ладушка, – попытался увести разговор от опасной темы Сварог, меж тем лихорадочно соображая, когда же успел проштрафиться? Перебрал в уме последние свои амуры с гламурами – ничего явного не нашёл, всё очень чинно было и, самое главное, тайно.
– А вот ты скажи, скажи мне, где ты столько кобыл нашёл, кобель ты проклятый?
– Эт почему ж кобель? – прохрипел Сварог, уворачиваясь от летящих в него тарелок.
– Да потому что все твои кобылы – суки! – прокричала взбешенная Лада, схватив со стола сковороду – большую, чугунную.
Сварог, сообразив, что сковородка вряд ли на голове треснет, скорее, наоборот случится, ужом мимо жены проскользнул. А как из дупла выскочил, вниз глянул, так вздохнул с облегчением:
– Да то ж кентавры, Ладушка! Ответственно заявляю, что к их появлению на свет я никакого отношения не имею, и вообще им в этом никак не содействовал. Но, ежели ты хочешь знать их отца с матерью, то я спрошу у Хирона – он в их табуне главный.
– Да уж не надо, верю так, на слово, – сменила гнев на милость жена, но завтракать всё равно не позвала.
– Эх, началось всё гармоничным райским утром, а гляди ж, закончилось так плачевно… – посетовал Сварог, рухнув в глубину резного трона.
Он–то сначала по привычке владения свои взором хозяйским окинул. «Ух, и красотища ж у нас в светлом Ирие! Век смотри – не насмотришься, два века любуйся – не налюбуешься! Воздух в саду райском так густ и ароматен, что пить его хочется, звуки волшебные слух услаждают, душу от бед и печалей лечат, сердце радуют»…
Но тут вспомнил, какой в раю конфуз вышел, сколько народу подселилось, не спросив на то хозяйского разрешения, и расстроился. Да кто ж знал, что гости такими долгоиграющими окажутся?
– Ничего, то не проблема, – утешил себя старец, – всего–то и дел – понаехавших в Ирий да изрядно загостившихся родственников спровадить, желательно – поскорее и куда подальше!
Сварог поднял руку к лицу, давай загибать пальцы: сосчитать хотел, сколько ж гостей по райскому саду ходит? Да сбился, пальцев не хватило.
– Родни, скажу тебе не таясь, в светлый Ирий понаехало со всех волостей. Так мало им этого, они ещё и всю челядь, какой разномастная волшебная мелочь является, привезли. – Пожаловался он присевшей рядом птице Сирин. – Здесь олимпийские боги едва ли не в полном составе. Вот говорю тебе, это точно они ночью игры спортивные устроили, либо соревнования по толканию ядра.
– Похоже на то, – сладким голосом пропела Сирин. – Гремело преизрядно. Но не все ж они лёгкой атлетикой увлекаются, остальные–то поди спали?
– Остальные конный спорт уважают. Вот сын мой незаконный – Полкан – с кентаврами всю ноченьку резвился, а за него выговор уж получил. Ни за что, ни про что отоварился, и–эх!…Ишь ты, нашёл себе ровню, в беге состязаются, а что весь виноградник вытоптали, до того шельмецам и дела нет!.. И цветы, цветы дивные, красоты невиданной, каких нигде больше и не произрастает, копытами так к земле припечатали, что не скоро новыми любоваться случится. И–эх!…
– Надоело мне жалобы твои слушать, – фыркнула птица Сирин, крыльями взмахнула и улетела – солнцеликому Хорсту песни петь.