Чтение онлайн

на главную

Жанры

Царица любит не шутя (новеллы)
Шрифт:

Императрица страшно удивилась бы, скажи ей кто-нибудь, что она может обидеть человека приказом добывать для нее раков или покупать чулки. Она искренне считала, что в России значительным лицом является только тот, с кем говорит она, Елизавета, и до тех пор, пока говорит. Она любила повторять: «В моей империи только и есть великого, что я и великий князь [67] , да и то величие последнего не более чем призрак». Но уж если ей взбредала охота возвысить человека до себя, это было нечто баснословное! Сидючи в бедных царевнах, она только и могла, что радовать любовников своим роскошным телом. Александр Бутурлин, Семен Нарышкин, Василий Чулков, Петр Шувалов, Михаил и Роман Воронцовы, Карл Сиверс, Лялин, Войчинский, Мусин-Пушкин, Ивинский, Панин, Алексей Шубин, Алексей Разумовский… Ой, да разве только эти? Со счету небось собьешься! Все они воистину по-царски были вознаграждены потом, когда Елисавета

стала Елизаветой Петровной. Шубин более других пострадал за свою верность возлюбленной и расплачивался за нее в страшной земле Камчатке [68] , но потом, возвращенный из ссылки, зажил богатым помещиком и генерал-майором. Истопник Василий Чулков всегда, всю жизнь был при Елизавете, спал у порога ее опочивальни, охраняя от могущей быть беды, а заодно утешал в ночных страхах, которые ее частенько терзали. Самый любимый из всех, Алексей Григорьевич Разумовский, пастух из украинского села Лемеши, потом певчий императорской капеллы, попал в поле зрения Елисаветки благодаря удивительному голосу, а в постель — благодаря редкостной красоте и баснословным слухам, ходившим о его мужской доблести. Слухи оправдались с лихвой, и Разумовский уже не покидал постели царевны, а потом и императрицы. Более того — в 1742 году в церкви подмосковного села Перово он стал тайным супругом Елизаветы, и потом, в ознаменование этого события, она частенько жертвовала в ту церковку ризы и воздухи, вышитые ею самой жемчугом и драгоценными камнями.

67

То есть ее племянник, будущий Петр III.

68

Эта история описана в книге Е. Арсеньевой «Любовь у подножия трона».

Впрочем, морганатическому супругу государыни частенько приходилось отодвигаться на самый краешек ее постели, чтобы освободить нагретое местечко для другого человека, которого Елизавете приходило желание возвысить до себя. На счастье, при своей могучей внешности Алексей Григорьевич был редкостно добродушен и уживчив, умел снисходительно относиться к человеческим слабостям. Например, любя карточную игру и равнодушно относясь к выигрышам и проигрышам (это вполне объяснимо, ибо при желании он мог бы иметь в своем распоряжении государственную казну), он дома частенько затевал игру и держал банк, чтобы доставить удовольствие гостям. При этом он позволял беззастенчиво грабить себя, ибо гости открыто мошенничали, играя с ним, либо просто набивали карманы золотом, валявшимся на столах.

Если человек столь широкой души мог прощать посторонним, то, разумеется, он смирялся с кратковременными афронтами, которые устраивала ему Елизавета, — понимая, что надо уметь жертвовать малым, чтобы не потерять всего. Он довольно спокойно перенес появление в вышеупомянутой постели своего младшего брата Кирилла, а затем Ивана Шувалова, которого Елизавета истинно полюбила. Отличаясь от Разумовского образованностью и изысканностью, он был столь же добродушен и широк душой. Ну а постель императрицы тоже была достаточно широка, и в ней вполне хватало места и для Разумовского с Шуваловым, и для новых игрушек, которыми частенько развлекала себя Елизавета.

Когда начинала одолевать скука, она по опыту знала: лучшее средство от нее не богомолье, не бал-маскарад и, уж конечно, не новое платье (эка невидаль!), а новое театральное представление или новый любовник. Желательно — то и другое одновременно.

Именно на театральном представлении Елизавета заполучила в свое безраздельное пользование Никиту Бекетова.

В 1751 году необыкновенной популярностью пользовалась труппа кадетского корпуса. Восхитив Петербург трагедией Сумарокова «Хорев», о судьбе одного из легендарных основателей Киева, кадеты вскоре поставили еще одну трагедию: «Синеус и Трувор», также из русской истории, которую обожала императрица. Трагедия ей нравилась тем паче, что рассказывала она о несчастной любви. Слишком часто в молодые годы Елизавете приходилось терять возлюбленных (Бутурлин, Нарышкин, Шубин) по чужой недоброй воле, поэтому чужие сердечные мучения всегда воспринимались ею как свои. Явившись на премьеру раньше времени, Елизавета Петровна затеяла помогать актерам одеваться. Больше всего внимания она уделила кадету Бекетову, которому предстояло играть роль несчастного влюбленного Трувора. Елизавета оглаживала складки его костюма там и сям, исподтишка поглядывая на прекрасное, необычайно свежее юношеское лицо. Воодушевленный актер приступил к роли весьма пламенно, однако, видимо от волнения, вдруг ослабел — и заснул прямо на сцене!

Перепуганные постановщики затеяли опускать занавес, чтобы скрыть его от взоров публики. Они уже видели себя простившимися с чинами, званиями, а может, даже и с головами, однако Елизавета сделала знак вновь поднять занавес.

— Не будите его, — шепнула она, и понятливый дирижер приказал оркестру играть едва слышно.

Императрица поднялась на сцену. Глаза ее были влажны и блестели. С томным, нежным выражением любовалась она спящим Адонисом…

На другой день стало известно, что «Трувору» присвоено звание сержанта. Почему-то сие никого особенно не удивило. Пронырливый, как бес, Бестужев решил снискать расположение восходящей звезды и принял на себя хлопоты по его гардеробу. Спустя несколько дней Бекетов был взят из кадетского корпуса и уже в чине майора поступил в адъютанты к Алексею Разумовскому — по протекции императрицы.

Алексей Григорьевич с обычной снисходительностью отнесся к причуде венценосной подруги заиметь новую игрушку — на двадцать лет младше себя самой. Любовь, ну что ты с ней поделаешь! Тем более — любовь с первого взгляда… Однако не столь миролюбивы оказались Шуваловы, из семейства которых совсем недавно был избран очередной фаворит. Нет, камер-юнкер Иванушка (бывший моложе императрицы всего лишь на каких-то восемнадцать лет) отнесся как раз вполне терпимо к случившемуся, ибо вырос и повзрослел во дворце в должности камер-пажа — всякого, чай, нагляделся, — поэтому он тихо отбыл из Петербурга, готовый ожидать новой улыбки Фортуны. Но он вообще отличался редкостной терпимостью и, даже узнав, что его именем дамы называли своих болонок и левреток, не обижался, а только хохотал. А вот брат его Петр такие шутки почитал оскорбительными. И он счел явление хорошенького кадета покушением на свои владения. Тем паче что в мае сего же года Никита Афанасьевич Бекетов уже сделался полковником и жил вместе с императрицей в Зимнем дворце, а потом и в Петергофе.

Петр Шувалов решил восстановить брата в утраченных правах (а заодно поставить на место Бестужева, который так и вился вокруг нового фаворита и уже позволял себе смотреть на Шуваловых сверху вниз). Петр, может быть, в жизни не слыхивал о Макиавелли, однако свято исповедовал его принцип: «Цель оправдывает средства».

Все знали, что Никитушку очень тревожит появление веснушек на его пригожей мордашке. А Петр Иванович был сведущ в химии, вот он и сварганил какое-то средство — якобы белила для выведения веснушек.

Конечно, Шувалов был достаточно хитер, чтобы не вручить свое снадобье Бекетову самолично, а использовал какую-то доверенную особу дамского пола. Дама с видом знатока сообщила, что надобно сии белила нанести на лицо и улечься почивать, задрав нос к потолку, дабы не испачкать подушку.

Ну, дамы в таких делах знают толк, поэтому Никита поверил каждому ее слову и все советы исполнил в точности. Уснул он полным надежд, спал сладко… и тем более ужасным было его пробуждение!

Веснушки остались на своих местах, но зато лицо покрылось гнойными прыщами, имевшими жуткий вид. Елизавета взирала на своего любимца с брезгливой жалостью, которая, впрочем, очень скоро сменилась яростью. Ей нашептали (не без помощи Петра Шувалова, конечно!), будто Никита болен дурной болезнью… очень заразной и неизлечимой!

В ужасе Венера (между прочим, Елизавету частенько называли рыжей Венерой!) отъехала от изуродованного Адониса, который с горя свалился в лихорадке. В бреду он молол языком всякий вздор, который, сделавшись общеизвестен, окончательно отвратил от него сердце императрицы. Стоило Бекетову подняться на ноги, как он принужден был — марш-марш! — отправиться в некий гарнизон на задворках империи (правда, сохранив полковничий чин).

Нет ничего тайного, что не стало бы явным, и Елизавете в конце концов стало ведомо, какую роль в разыгранном перед ней спектакле «Несчастный любовник Бекетов» сыграл злодей Петр Шувалов. Она, конечно, немножко рассердилась, но своевременно вернувшийся в Петербург брат его Иванушка успел совершенно приковать к себе Елизаветино сердце и занять ее постель, а потому Петр был всего лишь пожурен и прощен. Простить Никиту или хотя бы самой искать у него прощения Елизавете в голову, конечно, не пришло. Как же иначе: «в моей империи только и есть великого, что я…» К тому же с тех пор минуло уже почти пять лет, а это много для женщины, которой за сорок! Никита был забыт. Но скоро и на Иванушке изрядно поблекла позолота новизны. Самое время было завести новую игрушку… Только где ж ее взять?

Елизавета отлично знала, что порою в иноземных газетах появляются пасквили, касаемые образа ее жизни. Стоило обостриться отношениям России с каким-нибудь государством, как писаки той или иной страны принимались изощряться насчет русской императрицы:

«То нечестивая, то страстная, на редкость недоверчивая, суеверная, к тому же святоша, она часы напролет проводит на коленях перед образом Девы Марии, говорит с ней, страстно вопрошает ее, в каком гвардейском полку взять ей любовника на этот день: в Преображенском, Измайловском, Семеновском? А быть может, калмыка, казака? Но не всегда Елизавета прибегает к совету с небес для выбора любовников. Иной раз пленит ее марсова стать, а то высокий рост… Вчера ей приглянулись широкие плечи, сегодня — нежная рука, завтра — лихие русые или черные усы… Все зависит лишь от ее капризов и фантазий».

Поделиться:
Популярные книги

Ты всё ещё моя

Тодорова Елена
4. Под запретом
Любовные романы:
современные любовные романы
7.00
рейтинг книги
Ты всё ещё моя

Его наследник

Безрукова Елена
1. Наследники Сильных
Любовные романы:
современные любовные романы
эро литература
5.87
рейтинг книги
Его наследник

Долг

Кораблев Родион
7. Другая сторона
Фантастика:
боевая фантастика
5.56
рейтинг книги
Долг

Эйгор. В потёмках

Кронос Александр
1. Эйгор
Фантастика:
боевая фантастика
7.00
рейтинг книги
Эйгор. В потёмках

Играть, чтобы жить. Книга 1. Срыв

Рус Дмитрий
1. Играть, чтобы жить
Фантастика:
фэнтези
киберпанк
рпг
попаданцы
9.31
рейтинг книги
Играть, чтобы жить. Книга 1. Срыв

Смерть может танцевать 2

Вальтер Макс
2. Безликий
Фантастика:
героическая фантастика
альтернативная история
6.14
рейтинг книги
Смерть может танцевать 2

Сотник

Ланцов Михаил Алексеевич
4. Помещик
Фантастика:
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Сотник

Безумный Макс. Ротмистр Империи

Ланцов Михаил Алексеевич
2. Безумный Макс
Фантастика:
героическая фантастика
альтернативная история
4.67
рейтинг книги
Безумный Макс. Ротмистр Империи

Темный Патриарх Светлого Рода 7

Лисицин Евгений
7. Темный Патриарх Светлого Рода
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Темный Патриарх Светлого Рода 7

Приручитель женщин-монстров. Том 5

Дорничев Дмитрий
5. Покемоны? Какие покемоны?
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Приручитель женщин-монстров. Том 5

Физрук: назад в СССР

Гуров Валерий Александрович
1. Физрук
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Физрук: назад в СССР

Идеальный мир для Социопата 3

Сапфир Олег
3. Социопат
Фантастика:
боевая фантастика
6.17
рейтинг книги
Идеальный мир для Социопата 3

Воевода

Ланцов Михаил Алексеевич
5. Помещик
Фантастика:
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Воевода

Последняя Арена 6

Греков Сергей
6. Последняя Арена
Фантастика:
рпг
постапокалипсис
5.00
рейтинг книги
Последняя Арена 6