Царская невеста
Шрифт:
Наивные лошадки по настилу звонко цок-цок, но едва тот кончился, со звонким треском плюх-плюх… Ну да, все правильно, какой там лед в ноябре – название одно.
Зря меня Валерка хвалил. Не сработала моя соображаловка. Нет, одновременно с треском льда и диким ржанием погружавшихся в воду лошадей я успел выкинуть Машу из возка, да и сам ухитрился выпрыгнуть за ней следом, но что толку – кидал-то на лед, но он не выдержал и нас. Словом, оказались мы все вместе в одной ледяной купели.
Ох и холодна водица в ноябре. И что делать – ума не приложу. Обратно возвращаться? Оглянулся, стрельцы на берегу. И не только. Сам царь торопится, чтоб полюбоваться. Вон он, на горизонте засветился. Если вернуться, он что-нибудь похлеще выдумает.
«Это место смерти, – сказал Маугли. – Зачем мы здесь?»
Я еще сражался, пытаясь сделать что только можно, но, к сожалению… Последнее, до чего я додумался, это обрезать своим засапожником упряжь и освободить лошадей от непосильной тяжести возка. Держась за обрывки упряжи, мы и плыли. Точнее, плыли лошадки, а мы уж так, подле. Метров двадцать сумели одолеть наши кони, отчаянно круша мордами тонкие льдинки и получая кровавые раны. Замутнела вода. Бурый след потянулся. Уже не ржут, не храпят – стонут. Чуют, что хана, но еще плывут – видать, не кончился пока шальной запал, хотя и на исходе. А сколько там до противоположного берега? Ого! Или сумеют дотянуть?
Не сумели. Первой начала тонуть та, что была немного впереди. Все правильно – ей больше всех досталось. Льдинки хоть и тонкие, но острые. Жаль, что я не догадался разделить лошадок. Сейчас она и остальных за собой потянет. Ага, так и есть. Накаркал я. Сбылось последнее предсказание юродивого Мавродия по прозвищу Вещун.
Последнее, что оставалось, – выпустить упряжь из рук, но проку?! К тому же одежда. Если первое время она поддерживала нас на плаву, все равно как спасательный жилет, то теперь, изрядно намокнув и отяжелев, наоборот, потянула на дно. Властно так, словно кто-то невидимый ухватил за нее снизу. Не иначе как проснувшийся водяной нашарил на ощупь непрошеных гостей и теперь тащит в свои апартаменты. А скинуть лучше и не пытаться. Девять пуговиц у моей ферязи – считал я как-то от нечего делать, так что данные точные. Расстегнуть больше трех мне не успеть. Ну ладно, пусть даже со всеми управлюсь, а толку?
Всегда знал, что пловец из меня средней паршивости, так что не обольщался. А тут еще и Маша уцепилась, грести не дает. По-нормальному, насколько я помню, ее полагается оглушить, чтоб не мешала спасать, но разве я смогу поднять руку? Да и зачем? Все равно один конец, поскольку до ближайшего берега не меньше полусотни метров.
Оставалось последнее, что еще возможно, – кое-как поддерживать ее голову над водой. Вот только для этого надо и самому быть над водой, а мы уже пошли вглубь. Мутновато здесь – не видно ни зги. И до чего ж обидно вот так вот…
Тонет моя любимая! Ой тонет! А вдвойне горько от того, что как ни крути, а получается, что я сам ее загубил. И даже прощения за это не попросить, потому что в легких ни глотка, а вокруг только темная муть и лютый холод. И что проку в моем отчаянном барахтанье?!
Но иначе я не мог. Даже тут, посланный судьбой в смертельный нокаут, я все равно не сдавался. Смерть – да, она в силах меня остановить, но Судьба перебьется! Шиш ей во всю ее поганую морду!!!
«Когда я умру, – ответил Маугли, – тогда и настанет пора петь Песню Смерти».
Но я еще не умер, хотя это был лишь вопрос времени, всего нескольких секунд.
«Извозчик, отвези меня домой!» Прости, милая, не отвезу. И рад бы, да не суметь мне. А как было бы здорово выйти вместе с ней из Серой дыры и скромно сказать обалдевшим друзьям: «Знакомьтесь. Это моя княжна». Ой, как мне этого захотелось! До слез!
И тут я вдруг с удивлением почувствовал, как жжет безымянный палец правой руки. Тот самый, на котором был надет перстень. Странное ощущение – тело окружал леденящий, мертвенный холод и в то же время горячечный огонь от перстня. С чего бы это? Впору хоть с пальца скидывать – до того больно. Но нечем – вторая рука занята Машей, а потому я просто вытянул ладонь куда-то в сторону и потряс ею. Глупо, конечно. Помочь это ничем не могло, но… помогло.
Однако вместе с удивлением пришло и недоумение – боль-то утихала, но зато кто-то ухватил меня за руку и куда-то потянул. Неужто и впрямь существуют водяные?! Вырваться даже не пытался – откуда силы-то? А руку все продолжали тянуть, только теперь перехватили за запястье. И голоса человеческие. Приглушенно так, будто сквозь подушку или сквозь стенку:
– Костя! Костя!
Знакомые голоса. Даже странно. Ответить не могу – нечем. Да и в легких уже ни глотка воздуха. К тому же с призраками необязательно общаться с помощью голоса, с видениями тем паче, а то, что это все мне мерещится, – и к гадалке ходить не надо. Не иначе как бред начался. Перед смертью. Не может ведь такого быть, чтоб рядом оказались те, далекие. Их рождения еще четыреста лет ждать, а они вон, орут наперебой:
– Перехватывай, Валерка, перехватывай!
– За плечо его, Андрюха, за плечо хватай!
– Не идет! Он там еще за что-то вцепился. Выпусти, Костя! Выпусти, а то не вытянем!
– Да не слышит он!
А вот и нет, все я слышу. Вот только выпустить и не подумаю – разлучить меня с ней не получится даже у смерти. Перебьется костлявая. Наоборот, ухватился еще крепче, хотя чую – обмякла моя Машенька. Видать, досыта воды нахлебалась. А голоса не унимаются:
– Плечо! Плечо!
– За шиворот надо!
– Не суй туда руку, Валерка! Не суй, я тебе говорю, иначе и тебе хана настанет!
– А не суну – ему хана! Не видишь, что ли, он все равно не отпустит! А-а-а, была не была…
Я еще успел порадоваться, перед тем как потерять сознание, что судьба ниспослала перед смертью хоть какой-то приятный глюк. Пускай я его и не вижу, зато слышу и даже ощу…
Небытие. Черное и ласковое, оно укрыло меня, словно заботливая няня, теплым одеялом.
«Оказывается, смерть совсем не страшная штука», – успел подумать я, прежде чем погрузился в него с головой. Дети вообще любят закутаться с головой, когда боятся кошмаров наяву. У меня их тоже хватало, потому я и последовал их примеру. Вот только ненадолго. Почему-то в случае со мной это самое небытие оказалось каким-то коротким. Только-только успел помереть, и тут на тебе – новая серия про жизнь. Но обидеться на явную несправедливость не успел – едва я пришел в себя, как первым делом услышал голоса.
Глюк продолжался.
Вовсю.
– Кому расскажи – не поверят. Да, Валерка?
– Точно. Дурдом обеспечен. Только мы хитрые – не скажем.
– А Генка спит, поди. Проснется – расстроится.
– Еще бы. Все самое интересное без него прошло. Тем более ты всего час назад его сменил.
– Так что, слетать за ним?
– Только ты сам. У меня все, упадок сил, плавно переходящий в тяжелую форму дистрофии.
– Ладно, схожу. А бутылку взять?
– Обязательно, и литровую. Надеюсь, когда вернетесь, она всем понадобится, а не только мне одному.