Царственный паяц

Северянин Игорь Васильевич

впечатление не стихов, а ритмической прозы, массой ассонансов и составных ритм -

неожиданно оказавшийся поэтом с самыми простейшими сюжетами, появляется перед

критикой.

У критика-профессионала, критика-публициста в большей степени и у критика-

газетчика в еще большей степени имеется раз навсегда установленное, штата такого-то

года, представление о лирике, ее достоинствах, о благородстве поэта и т. д. Критик

ждет от стихов какого бы то ни

было автора одних и тех же, ему привычных и чуть ли

не прописанных в его критиковом паспорте эмоций, а раз таковых налицо нет, то ему

ничего не остается, как только подобрать наиболее подходящее, по его мнению,

ругательство и напечатать его по возможности наиболее крупным шрифтом - вставить

это ругательство в заглавие статьи, например. Этой способностью критики, этим

главным ее качеством и объясняются появлявшиеся до «Громокипящего кубка»

ругательства Измайлова и многих других. Но ведь тот же самый Измайлов, тыкавший

Северянину в нос какой-то «бодрый модернизм», ругал и

* Читателю, конечно, известно, что выражение «мещанская драма» не есть

ругательство, как думают газетчики, но представляет собой своего рода credo

английской литературной школы конца XVIII и начала XIX веков.

поносил самым непристойным образом тех же символистов, покуда они не

пробились! * Этим же объясняются и такие курьезы, когда какой-нибудь Арк. Бухов,

например, осмеливается вопить о мещанском миросозерцании Игоря Северянина, а

газетчики, прошедшие огонь, воду и медные трубы, «прямыми Чильд Гарольдами»

восстают на защиту поруганной Игорем Северянином Полигимнии.

Единственной порядочной критикой явилась критика писателей. В ней нет ни

злопыхательства, ни издевок, а прямое доброжелательство к новому таланту. И

Гумилев, и Брюсов, и Сологуб, и Ходасевич, и даже в конце концов Кречетов не

пробовали ругаться и плеваться. Критика Мережковского, Крайнего, Тинякова

явственно партийна, и этим соображением легко отводится. Ругня господина

Городецкого, давно уже вылетевшего из литературы в газетку, по этому самому не

заслуживает никакого внимания. Подмигивания старичков из богаделен и пансионов,

вроде «Современного мира», «Северных записок» и т. п., также малоинтересны.

187

И немедленно вслед за критикой писателей остальная критика поспешила

раскланяться перед Игорем Северянином. Настолько прочно осела в сознании критики

высокая оценка Северянинской музы писателями, что она не решалась ругать даже

явственно слабые книги Северянина, что случилось с Измайловым, расхвалившим

«Златолиру».

Вот

прекрасный и наглядный урок публике, - указующий, кому из критиков она

должна верить — гиенам ли профессионалам, юродивым ли публицистам, хулиганам

ли газетчикам — или экспертам-специали- стам, людям, любящим глубоко литературу,

— писателям.

РЕЦЕНЗИИ

ПАМЯТИ К. М. ФОФАНОВА

Очень часто посещал молодой поэт Игорь Северянин К. М. Фофанова и читал свои

произведенья.

К. М. не раз говорил нам: «Из этого молодого человека выработается со временем

крупный поэт, если он не свернет с намеченной доро- ги- Мне он страшно нравится за

его искреннюю, неподдельную любовь

* См. хотя бы «Бирж, вед.» 1901 г., № 140.

к покойной Мирре Лохвицкой, с которой он даже не был знаком, а полюбил ее

только по ее произведениям».

И, действительно, стихотворенья Северянина, посвященные памя- ти этой

поэтессы, были очень хороши.

Слова К. М. оказались пророческими, так как Игорь Северянин, точно так же, как и

старший сын Фофанова, потихоньку от отца, из боязни его критики, по ночам

читавший мне свои довольно недурные произведения, решили основать школу

футуристов.

П. Петропавловский

ИГОРЬ СЕВЕРЯНИН.
– К ВЫХОДУ В СВЕТ ЕГО «КАЧАЛКИ ГРЕЗЕРКИ»

И дань нужна со всех миров вселенной,

Чтоб мой сплести мистический венок!

Забытый блеск прославленной Пальмиры,

Богатства гор и глубины морей,

Все перлы их, алмазы и сапфиры,

Потонут вмиг в огне его лучей!

Он будет свит не смертными руками,

Из чистых струй нездешнего огня,

Того огня, перед которым пламя Людских очей, лампады в блеске дня.

Шарль Бодлер. «Благословение»

(из цикла «Сплин и Идеал»)

Эти чудные слова — душевный свет прощенья неистовым врагам, горящий в душе

благочестивого поэта. Шатенный трубадур, отец российской эго-поэзии, ядро

отечественного футуризма — Игорь Северянин - уже и теперь достоин венчания

венком мистическим, ибо «дань со всех миров вселенной» претворяется им с каждой

новой эдицией все более и более успешно, чаруя новыми, неиссякаемыми запасами

красот Слова...

Но «несть пророка в отечестве своем» — приходится цитировать вековую, вечно

юно-старую истину. Какая дань получена нашим Северным Бардом? Критика?

Бессмысленная, мелкая, дегутантная травля профано-пигмеями крылатого колосса