Царственный паяц
Шрифт:
Море Желтое, я по тебе тоскую!..»). Многое в стихах определялось и литературной
19
традицией, приключенческими романами из пиратской жизни. Александр Вертинский
напевал северянинские стихи, и восторгу слушателей не было предела:
А когда придет бразильский крейсер,
Лейтенант расскажет Вам про гейзер...
Произведения Северянина инсценировали в кинематографе, а балетная постановка
по стихотворению “М-ше БапБ-Сепе” («Мадам Сан-
эстрадного репертуара. Но более всего поэт оправдывал избранный им еще в
двадцатилетием возрасте псевдоним «Северянин»: «Сердце северянина, не люби лиан
души...»
Живя в Петербурге, Северянин стремился «из города сизой мглы» туда, где «у моря
Балтийского, / Лилитного, блеклого и неуловимого,... / Для сердца усталого — так
много любимого, / Святого, желанного, родного и близкого!»
В его стихах обычная поездка в Куоккалу превращалась в путешествие куртизанки,
словно сошедшей с картины его современника Константина Сомова:
Карета куртизанки, в коричневую лошадь,
По хвойному откосу спускается на пляж.
Чтоб ножки не промокли, их надо окалошить, — Блюстителем здоровья назначен
юный паж.
Известно, как много в творчестве поэта было связано с «острым обществом
дамским». Его «северные Лауры» (Злата, Мисс Лиль, Зизи, Тринадцатая) были
воплощением определенного идеала. В реальной жизни Северянин, например, писал в
сочельник, 23 декабря 1908 г., Константину Фофанову: «Дорогой Константин
Михайлович! Сегодня вечером мы с одной синьориной отправляемся на Иматру, где
проведем первый и второй день». В поэзах реальность неузнаваемо преображается:
...Для утонченной женщины ночь всегда новобрачная...
Упоенье любовное Вам судьбой предназначено...
В шумном платье муаровом, в шумном платье муаровом —
Вы такая эстетная, Вы такая изящная...
«Бледный сумеречный силуэт Незнакомки расцвечивается у Северянина яркостью
красок в двуликом образе Прекрасной Дамы сегодняшнего дня», — замечал один из
поклонников поэта, критик Виктор Ховин в статье с характерным названием —
«Сквозь мечту». Царство холодных лучений и зеркальных отраженностей, по словам
Ховина, царство парфюмерии и городских масок воплотилось в своеобразной музе
Северянина, впитавшей в себя «мотив шантанного напева, ароматной утонченным
запахом модных духов, пряной, как ликер Crиme de Violette <...> Жива Прекрасная
Дама! Жив мечтатель! И есть магические слова, преображающие тусклый прозаизм
будней в царство без- разумных чудес...»36.
Любопытно,
Поэт находит «Юг на Севере» (так называлось одно из стихотворений Северянина),
свои «Полярные пылы (Снежная поэма)» и «льдяное пламя»:
И в тундре — вы понимаете? — стало южно...
В щелчках мороза — дробь кастаньет...
«Влияние, оказанное Северяниным на поэзию XX в., огромно, — справедливо
писал Александр Межиров в статье, посвященной 100-летию со дня рождения поэта.
–
Его псевдо-салонным жаргоном, непо
36 Очарованный странник. 1915. Вып. 7. С. 8.
средственным синтаксисом облучены строки Маяковского, Пастернака,
послереволюционного Есенина и многих-многих других»37.
Сейчас, по прошествии многих лет, легенды и факты из жизни Игоря Северянина,
собранные воедино, безусловно послужат для углубленного прочтения и восприятия
20
той истинной поэзии, о свойствах которой писал Георгий Адамович в связи с
выступлением поэта в Париже (1931): «После скупости, скудости и анемичности
вдохновения у большинства современных поэтов этот “фонтан”, бьющий стихами
неудержимо, показался чем-то волшебным. Не хотелось говорить о недостатках.
Хотелось только благодарить за эту “Божьей милостью” поэзию...»38.
37
Лит. газ. 1987. 13 мая.
38
Цит. по: Сочинения. Таллин, 1990. С. 12-13.
I
АВТОБИОГРАФИЧЕСКИЕ
МАТЕРИАЛЫ
моя поэзия
Исповедь Игоря Северянина для «Синего журнала»
– --- ервая моя книжка «К предстоящему выходу Порт-Артур-
ской эскадры» вышла в сентябре 1904 г., в год громов и молний. С тех пор я издал
35 брошюр со своими поэзами. И толь- . ко в этом году вышел большой сборник —
«Громокипящий
кубок».
Критика меня заметила только на 26-й брошюре, в которой шла «Хабанера И»
(«Вонзите штопор в упругость пробки...»). Это было в 1909 г. Меня принялись ругать, а
я смеялся и читал «Fleurs du mal»!.. В 1907 г. я познакомился с К. М. Фофановым, сразу
же восторженно меня приветствовавшим. Он посвятил мне около десяти
стихотворений, в которых пел меня. Я очень его люблю. Это — самый вдохновенный
русский поэт. Он и Мирра Лохвицкая. Даже все их недостатки очаровательны.