Царство искушения
Шрифт:
— Почему, Алекс? Почему мы не можем просто продолжать смеяться, хорошо проводить время и заниматься сексом?
Он приблизился к ней и сказал:
— Вот когда ты это поймешь, может быть, и захочешь найти меня. А если нет, я пойму.
Алекс повернулся и, не оборачиваясь, направился к машине. Открыв дверцу, он попытался успокоиться, его сердце колотилось так, что казалось, еще немного, и с ним случится сердечный приступ.
Потом он все-таки повернулся и снова направился к ней. Обнял так крепко, что она зашаталась на каблуках, и поцеловал, вложив в поцелуй
— Это на тот случай, если ты не придешь ко мне.
Мерроу застыла на месте и смотрела, как он уходит, садится в машину и уезжает. Он не оглянулся.
Она долго стояла на одном месте, не в силах пошевелиться. Даже когда снова пошел дождь, она все еще стояла там, обхватив себя руками и пытаясь унять дрожь в теле. По ее щекам беспрерывно текли слезы. Наконец она всхлипнула, посмотрев на небо. Сильные струи дождя били ее по лицу.
Она не могла сказать, сколько времени она простояла на улице, когда услышала рядом с собой ласковый голос:
— Я принесла тебе ромашковый чай.
Фраза прозвучала столь неожиданно, что Мерроу засмеялась сквозь слезы и посмотрела на мать.
— На этот раз он не поможет.
— Ты ужасно влюблена в него, да?
— Да. — Мерроу всхлипнула и вытерла слезы ладонями. — Ужасно.
— А ты знаешь о его чувствах?
— Иногда мне кажется, что да. — Она сглотнула. — Но, по-моему, ему трудно общаться со мной, как и мне с ним, когда дело доходит до настоящих эмоций.
Погодите! Возникла неожиданная помеха, так? Он стал таким же, как и все, менее совершенным. Может быть, но это лишь предположение, если кто-то влюблен, он становится особенно уязвимым к обидам и старается быть постоянно настороже? И если он любит ее так же сильно, как она его...
Что она наделала? Она не смогла этого понять? Почему она не смогла заметить никаких признаков того, что было настолько очевидно?
— Хм. — Мать взяла ее за руку и повела в дом. — Ты видела, что он подарил мне на день рождения?
Глава двенадцатая
Алекс с трудом поднимался по лестнице в свою квартиру, чувствуя себя как никогда уставшим. Похоже, у него ничего не получилось с Мерроу. Он явно перестарался. Слишком надавил. А с ней так вести себя нельзя. Свободолюбивая и гордая, она всегда очень болезненно относится к любым попыткам хоть в чем-то ее ограничить.
Поднимаясь по последним ступеням, он поднял перед собой пластиковый пакет.
— Не знаю, что я с тобой сделаю.
Вставляя ключ в дверь, он старался не раскачивать пакет. Первое, что бросилось ему в глаза, когда он заглянул на кухню, — это аквариум на стойке бара.
Алекс недоуменно нахмурился, сделал несколько шагов вперед и обвел взглядом пустую комнату. Потом наклонился и посмотрел через стекло. Сердце его учащенно забилось.
— Я так понимаю, ты — Фред? Я не знал, что у тебя есть ключ от моей квартиры. Тебе не было трудно вставлять ключ в замок плавниками? Ну ты даешь, дружище Фредди... Вот так фокус...
— Ты дал ключ мне, чтобы я смогла приходить во время обеденного перерыва.
Алекс выпрямился и посмотрел на Мерроу, застенчиво улыбающуюся и идущую к нему по прихожей. Она была чертовски очаровательна, потому что раньше он никогда не видел ее такой смущенной.
— Привет! — Это было единственное, что ему удалось сказать.
— Вы подружились с Фредом?
Она продолжала медленно идти к нему. Ее голос был тихим, и было заметно, что она нервничает. Как, впрочем, и он, разрываясь между желанием заключить ее в объятия и снова попытаться объясниться с нею. Но ведь в любом случае ему потом придется долго страдать от унижения, разве не так?
Неожиданно Алекс заметил в ее руках сложенный свитер. Она пришла забрать оставшиеся вещи? Если так, зачем она взяла с собой Фреда?
— Так ты выгуливала Фреда и зашла за вещами?
Он поставил пакет на стойке рядом с аквариумом Фреда и наблюдал, как она изучающее рассматривает его.
— А что там внутри?
Алекс сложил руки на груди.
— Я первый спросил.
Мерроу удивленно вскинула брови, отставила в сторону одну ногу и показала ему высоченный каблук.
— Ты думаешь, я пошла бы выгуливать рыбку на таких каблуках?
Алекс ощутил зарождающуюся в груди надежду.
— Пожалуйста, успокой меня и скажи, что обычно ты не выгуливаешь свою рыбку.
Она широко улыбнулась.
— Что в пакете?
Хорошо. В конце концов, это была прекрасная идея, хотя он, конечно, и рискует вызвать у Мерроу взрыв непредсказуемых эмоций.
Алекс поднял пакет одной рукой, залез в него другой и вынул из него пакет поменьше.
— Это Вильма-два.
— Алекс... — Мерроу подошла к нему, наклонила голову набок и улыбнулась своей озорной и загадочной улыбкой, которую он так любил. — Нельзя называть рыбку, как лодку.
— Насколько я понимаю, кто покупает рыбку, тот и дает ей название.
Она остановилась в нескольких шагах от него.
— А Вильма...
— Вильма-два, — уточнил он,
— Хорошо. Вильма-два здесь для того, чтобы составить компанию Фреду?
Ну, Алекс, это твой шанс! — сказал он себе.
— Ее жизнь могла бы прекрасно протекать в этой маленькой баночке, но это не то. Даже независимая, свободолюбивая золотая рыбка должна понимать, что ей не всегда нужно быть одной, чтобы оставаться независимой и свободолюбивой.
Зеленые глаза Мерроу просияли, и она легонько прикусила губу, чтобы сдержать улыбку. Но когда его гостья повернулась, чтобы положить свитер на стойку напротив него, Алекс заметил, что у нее сильно дрожат руки, и сердце подпрыгнуло у него в груди. Неужели он снова перестарался? Мерроу повернулась, посмотрела на него и, тяжело сглотнув и глубоко вздохнув, заговорила:
— Хорошо. Позволь мне начать первой этот разговор. Только обещай мне, что не скажешь и не сделаешь ничего, чтобы прервать меня, хорошо? По дороге сюда я репетировала свой монолог, и если сразу все не выложу, то непременно собьюсь.