Царство. Паника

Блейк Лили

– Я еду в деревню Осер по приказу королевы, чтобы попытаться спасти жизнь девочки, – ответил он. – А ты едешь «к черту на кулички», потому что не можешь вынести мысли, что пропустишь драматические события, не важно, какие.

Кенна скорчила рожицу, надула губки и нахмурилась, но ее глаза все равно улыбались Башу.

– Мы вряд ли задержимся надолго, – пообещал он. – Конюх сказал, что Осер в четырех часах езды и даже меньше, если поскачем быстрее. Франциск, кажется, считает, что это лишь местные суеверия, но Мария, похоже, обеспокоена больше.

Уверен, все быстро разрешится и мы вернемся домой еще до наступления ночи.

– Ты не можешь винить меня за то, что я не хочу выпускать тебя из виду, – сказала Кенна. – Каждый раз, когда ты уезжаешь из замка по одному из поручений Марии, ты возвращаешься, пронзенный стрелой или с еще более тяжелым ранением.

Баш рассмеялся.

– Так ты лишь беспокоишься о моем благополучии?

– Кому-то надо за тобой присматривать, – едко заметила Кенна, а ее лошадь покачала головой и заржала. – Очевидно, что ты о себе позаботиться не можешь. Если Мария попросит тебя спрыгнуть со скалы, ты только спросишь с какой.

– Да ты что, Кенна? – Баш потянул лошадь от воды и последовал за женой, которая начала удаляться от него рысью. – Ревнуешь к Марии?

Кенна глядела прямо, ее челюсть напряглась, она отказывалась отвечать.

– А теперь ты со мной не разговариваешь? – спросил Баш, придерживая лошадь рядом с ней. – Кажется, я наконец нашел способ, как заставить тебя замолчать?

– Всем вам пора понять, что я говорю, когда мне есть что сказать, а сейчас мне тебе сказать нечего, – ответила Кенна, щелкнула поводьями и понеслась вперед галопом.

И хотя Баш только рассмеялся в ответ, пуская лошадь легким галопом, он знал, что у его жены были сильные чувства к нему. Пусть их свели очень странные обстоятельства – это был вынужденный брак, устроенный его почившим отцом, бывшим любовником Кенны, королем Генрихом, но они нашли в друг друге страсть и понимание. Кенна и Баш были одинокими и потерянными и оба искали утешения.

Кенна была удивлена, как быстро она влюбилась в Баша. Да, он был и молод, и красив, и храбр, и обладал множеством других чудесных качеств, но Генрих разбил ей сердце, и она думала, что больше не сможет впустить в него другого мужчину. Однако Баш был добр и терпелив, и прежде чем она поняла это, их дружба превратилась в страсть, которая расцвела любовью, такой сильной, что иногда пугала ее.

Чаще всего Кенна не обращала внимания на флирт мужа с ее лучшей подругой. В конце концов эта история осталась в прошлом, сейчас Мария замужем за Франциском и разделила с ним трон. И Баш был полностью ее, Кенны. Но мысль о том, что они были вместе и причиной их расставания стала только политика, все еще причиняла боль. Хотя ее муж пришел в ее жизнь не так, как она бы хотела, Кенна отчаянно любила его и не могла представить, что однажды проснется, а его не будет рядом.

Когда ее гнев остыл, она придержала лошадь, позволяя Башу ее нагнать.

– Прости! – перекричал он звук цокота копыт. – Я лишь поддразнивал тебя. Ты же знаешь, я не хочу заставлять тебя молчать.

– И ты знаешь, что у тебя не получится, – сказала Кенна, когда они остановились. – Кроме того, я ревную. И у меня на это есть полное право.

– Но нет причин, – пообещал Баш. Он указал на горизонт и глубоко вдохнул. – Мы почти на месте. Видишь домики за следующим полем? Это Осер.

– Непохоже, что это проклятое место. – Кенна прищурилась, чтобы лучше присмотреться в спускающихся сумерках, и увидела лишь деревенские дома, окруженные лесом. – Для меня все выглядит совершенно нормальным.

– Внешний вид часто обманчив, – проговорил Баш. – А убийцы часто лгут. Давай разберемся, что здесь происходит.

Роскошные интерьеры дворца остались далеко позади. В них тоже не было покоя и таилось немало опасностей, но Кенна никогда не ощущала там такой тревоги, как сейчас, приближаясь к Осеру. В воздухе веяло холодом, который не имел ничего общего с переменчивой погодой. Что-то дурное витало над всей деревней, кроме того, Кенна чувствовала, что они встретятся с людьми, полностью утратившими надежду.

– Держись поближе ко мне, – приказал Баш, положив руку на меч. В отличие от жены он уже видел подобное. Деревни, уничтоженные чумой, и те, что страдали от Тьмы, были точно такими же. И это были самые опасные места на земле.

Они оба оделись тщательно для этого визита. Никаких украшений или нарядной одежды, но все же они так явно выделялись, что Кенна чувствовала каждую пару глаз, следящих за ними. Опыт посещения местных деревень для нее обычно был веселым приключением. Когда дамы сопровождали Марию в поездках, чтобы появиться на праздниках, народ Франции был счастлив видеть их, всегда встречая с теплотой и радостью.

Но в деревне Осер теплоты не ощущалось. На каждом доме висели кресты, а деревянные двери были помечены кровью. Кенна поплотнее завернулась в плащ и держалась поближе к Башу, уже жалея, что покинула дворец и настояла на том, чтобы сопровождать мужа. Хотя улицы были практически пустыми, пока они шли, напряжение в воздухе нарастало, и где-то в отдалении она слышала громкие голоса людей.

– Что это? – спросила Кенна Баша, пока они двигались по деревне в сторону шума. Лошадей они привязали в лесу, привычка на случай того, что придется бежать, от которой Баш не мог избавиться. – Вся эта кровь?

– Думаю, это козья кровь, – сказал Баш. – Они верят, что она защитит их от проклятия.

Кенна вздрогнула, увидев маленькую кучку костей рядом с одним из домов.

– Они убили козу, чтобы защитить себя от того, что, возможно, не существует?

– И похоже, что не одну. – Лицо Баша было мрачным. Он уже наблюдал подобные проявления суеверий, и ничем хорошим это не заканчивалось. Он уже потерял счет, сколько невинных расстались с жизнью из-за религиозных предрассудков и желания общества спастись. – Эти люди в отчаянии. Неудивительно, что они согласны на эту казнь.