Царство. Паника

Блейк Лили

– Алис, меня зовут Себастьян, меня прислал король, чтобы поговорить с тобой. – Внутри царил полный мрак, и Баш ничего не видел перед собой. Он осторожно ступил в темноту, нащупывая путь вперед, когда услышал тихий шорох соломы и как кто-то изо всех сил пытался задержать дыхание.

– Я не обижу тебя, я здесь, чтобы помочь. Твои родители ходили к королю и королеве, умоляли разобраться в твоем деле. Я собираюсь отвезти тебя во дворец, чтобы все выяснить. Этим вечером тебе не причинят вреда, клянусь.

Баш услышал, как в дальнем углу сарая кто-то резко вдохнул и тихонько всхлипнул, и он встал на колени на мерзкую солому.

– Я говорю правду, Алис, ты в безопасности, но мне нужно задать тебе несколько вопросов, прежде чем мы уедем.

– Вопросов, мой лорд?

В задней части хлева вдруг засветился маленький зеленый огонек. Глаза Баша расширились, когда перед ним возникли нежные черты совсем молоденькой девушки, почти девочки.

– Как ты это делаешь?

– Это разновидность мха, – ответила Алис тонким певучим голоском. – Если смешать его с конской мочой, он светится. Мне это показал Гийом. Помогает, когда ты ухаживаешь за людьми в лесу и не хочешь, чтобы тебя заметили. Свечение не такое яркое, как у факела.

Баш кивнул, подвигаясь ближе. Алис отшатнулась, держа мох у лица, чтобы ее можно было видеть.

– Я не причиню тебе вреда, Алис, – пообещал Баш. – Я просто хочу понять, почему деревенские жители считают, что ты повинна в этих ужасных преступлениях. Ты кого-то прикрываешь? Например, своего учителя? Он когда-нибудь учил тебя вещам, от которых тебе было неуютно?

– Гийом был самым добрым и мудрым человеком в деревне, – уверенно проговорила девушка. – Он учил меня никогда не причинять никому вред. Он бы даже маковым молоком не воспользовался, если бы думал, что пациент недостаточно силен. Он придумал особую смесь коры ивы и белладонны, которая не так сильно действует, и все всегда просыпаются. Каждый умерший, каждая мать, потерявшая ребенка, – все это разбило бы ему сердце. Как жаль, что его больше нет с нами, он бы знал, что делать.

– Алис, – сказал Баш, – я не хочу тебя расстраивать, но мне нужно спросить: ты знаешь, кто в твоей деревне мог бы сотворить это зло?

Девочка шмыгнула носом и замерла. Баш задержал дыхание, надеясь, что она скрывает какие-то сведения, которые могут помочь ее освободить.

– Нет, – ответила она. – Кто может захотеть навредить детям, которые даже еще не родились? Кто может захотеть навредить нашим старикам? Я пыталась им помочь, но мне не позволили. Гийом знал бы, что делать, его не боялись и не называли колдуном.

Посидев немного в тишине, Баш посмотрел на девочку. Она была хрупкой, светловолосой, с огромными зелеными глазами и, казалось, мухи не могла обидеть. И ничто из того, что она сказала, не убедило его в ином. Возможно, ее знания пугали старейшин – светящийся мох, снадобья из белладонны. Люди боялись того, чего не понимали. Он знал это, как никто другой, ведь его вырастили в традициях язычников. Возможно, дворцовый медик сможет установить причину смерти этих людей. Баш думал, что, как и Алис, хотел бы, чтобы этот Гийом был здесь и рассказал им больше. А еще лучше, если бы Нострадамус не покидал дворец. Если кто и мог добраться до самой сути этих страшных событий, так это предсказатель королевы.

– Я собираюсь поговорить со старейшинами деревни, – проговорил Баш, вставая и снова принимая полусогнутое положение. – Это займет примерно час. А потом мы поедем в замок.

– Спасибо, – прошептала девочка. – Гийом всегда говорил, что все равно случится что-то хорошее, но никто меня не слушал.

– Теперь я слушаю тебя, – сказал Баш. – Как и король, и королева Франции. Я скоро вернусь.

Выбравшись из хлева, Баш был убежден в невиновности девочки, но это только запутало его еще больше. Что происходило в деревне и чего хотел добиться Дюкен убийством девочки?

– У вас милый дом, – сказала Кенна Мелани, когда Джехэн бросился готовить еду для гостьи. – Сейчас мы живем во дворце, но я бы хотела собственный дом, похожий на этот.

Кенна подумала, что дом у Феврье был небольшим, но очень красивым. Он стоял в стороне от деревни и был окружен полями, лесами и красивыми садами. Она не могла представить более милого деревенского пристанища. Река бежала по их землям, по цветочным лугам, превращаясь в широкий прозрачный ручей, прежде чем снова устремиться в лес. Прикрыв глаза, Кенна видела маленькие версии себя и Баша, беззаботно бегающих по округе.

– Спасибо, – с улыбкой ответила Мелани, хотя ее лицо оставалось тревожным. – Этот дом принадлежал не одному поколению семьи моей матери. Он переходит к старшей дочери, как часть ее приданого. Однажды он будет принадлежать Алис.

При упоминании старшей дочери Джехэн слегка закашлялся.

– Ада – чудесная девочка, – быстро проговорила Кенна, меняя тему. – Такая уверенная в себе и такая милая.

– Слишком уверенная, – сказала Мелани со смешком. – Она с любым может заговорить. Эта девочка никогда не боится, и нет ничего, чего бы она ни попробовала. Не могу сосчитать, сколько раз Алис приходилось делать мазь для ее обожженных пальцев.

– Мать всегда говорила мне, что я должна быть сдержаннее, – призналась Кенна. – Что леди не пристало разговаривать с незнакомцами.

– Я рада, что мои девочки не леди, – сказала Мелани, наполняя три бокала вином. – Я всегда представляла себе, что жизнь при дворе должна быть очень тяжелой. Вдали от семьи, и у тебя столько обязанностей, и от тебя так многого ожидают.

Кенна приняла бокал и улыбнулась.

– Многие говорят мне, что мечтают о жизни при дворе, – сказала она, – думая, что это лишь красивые платья и пиры. Не многие понимают, как это может быть тяжело.

Мелани по-доброму кивнула.

– Скучаете по семье?

– Ужасно, – призналась Кенна. – После моей свадьбы с Башем, конечно, уже не так сильно, но Шотландия так далеко. Я часто пишу родным, но не знаю, когда увижу их снова. И увижу ли вообще.

– Не могу представить, что разлучусь со своими детьми. – Мелани прикрыла глаза. – Когда монсеньор Дюкен пришел за Алис, я знала, что надо ехать к королю. Я знала, что он поможет нам после всего, что я слышала о нем и новой королеве.

– А что ты слышала? – Кенне неожиданно стало любопытно. Ей пришло в голову, что она понятия не имеет, что о ее подруге думают простые люди. – Что говорят люди?