Царствование императора Николая II
Шрифт:
Свидание государя императора с императором Вильгельмом в Балтийском порте (в конце июня 1912 г.) не принесло никаких практических результатов. В официальном сообщении прямо говорилось, что не следует ожидать от этого свидания каких-либо перемен в группировке европейских держав. Канцлер Бетман-Гольвег благодарил русское правительство за успокоительное действие России во время марокканского кризиса; Сазонов говорил, что, пока Россия и Германия в добрых отношениях, ничего на свете стрястись не может. Германский канцлер остался несколько дней в России, виделся с В. Н. Коковцовым, ездил в Москву. Но почти в то же самое время была подписана франко-русская морская конвенция, дополняющая союзный договор; а приезд Пуанкарэ в Петербург через месяц после свидания в Балтийском порте превратился в яркую манифестацию франко-русской дружбы.
Этому способствовало настроение русского общества. Отчасти по соображениям внутренней
Русская политика стремилась сохранить мир в Европе. На этом сходились и государь, и покойный П. А. Столыпин, и его преемник В. Н. Коковцов, и министр иностранных дел С. Д. Сазонов. Так как раздел турецкого наследства мог легко привести к европейскому конфликту, Россия в 1912 г. играла давно не свойственную ей роль - она стремилась сохранить неприкосновенность Турции, по крайней мере, до более удобного момента. Но балканские государства, хотя они и заверяли Россию, что не предпримут ничего без ее благословения, считали Турцию достаточно ослабленной, чтобы пойти на риск борьбы с нею без посторонней помощи. Болгария при этом в известной мере рассчитывала на благожелательность Австрии.
Итало-турецкая война приходила к концу. Сопротивление в Триполитании слабело. Италия заняла беспрепятственно несколько островов в Эгейском море и грозила дальнейшими захватами. В Турции произошел (в июле 1912 г.) бескровный переворот, младотурки были отстранены от власти, новое правительство соглашалось на мирные переговоры. Балканским государствам надо было торопиться, если они не хотели пропустить случая.
Резня болгар в селении Кочане, устроенная турецкими солдатами после взрыва бомбы, брошенной македонскими «комитаджиями», послужила поводом для активной кампании всей балканской печати. Великие державы сделали попытку задержать события. По инициативе России, к которой присоединились Франция, Англия, Германия и Австрия, было решено обратиться к балканским государствам и к Турции с предупреждением о том, что, «если война вспыхнет, державы не допустят, чтобы в результате конфликта произошли какие-либо перемены в территориальном status quo Европейской Турции». 25 сентября это заявление было сделано в балканских столицах - и на следующий же день Черногория объявила Турции войну и приступила к военным действиям. Балканские государства отлично учитывали, что державы не будут настаивать на своем предостережении. Вильгельм II понимал их точку зрения и даже ей сочувствовал. «Зачем ждать такого момента, когда Россия будет готова?
– писал он.
– Пусть дойдет до войны. Пусть балканские государства себя покажут. Если они решительно побьют Турцию - значит, они были правы и им подобает известная награда. Если их разобьют, они притихнут и долгое время будут сидеть смирно…»
Русский министр иностранных дел С. Д. Сазонов, наоборот, был крайне недоволен, что балканские государства, обещавшие при заключении союза считаться с волей России, начинали войну в неудобный для нее момент. С. Д. Сазонов в разговорах с французскими политиками даже заявлял, что считал бы меньшим злом поражение балканских стран, особенно Болгарии, так как в этом случае было бы легче настоять на сохранении status quo.
События пошли быстрым темпом: 26. IX войну объявила Черногория, 2 (15). X был подписан итало-турецкий мир, 4 (17) .X начали войну Болгария, Сербия и Греция. Война была крайне популярна на Балканах: мобилизация проходила при общем ликовании как в Софии, так и в Белграде, и в Афинах. С первых же дней определился разгром Турции. Болгары у Кирк-Килиссе и Люле-Бургаса, сербы у Куманова разбили наголову турецкую армию, и не прошло месяца с начала войны, как турки были оттеснены на позиции у Чаталджи в 40 км от Константинополя, и, кроме нескольких осажденных крепостей (Адрианополь, Янина, Скутари), ничего не оставалось от их европейских владений. Уже 22 октября (4. XI) Турция просила великие державы о посредничестве.
Победы балканских славян пробудили ликование и сочувствие в широких русских кругах. На задний план отступили вопросы внутренней политики. После победы союзников, конечно, не могло быть и речи о сохранении status quo на Балканах. Произошло то, чего хотел избежать С. Д. Сазонов: приходилось приступать к разделу турецкого наследства в условиях для России неблагоприятных.
Россия предложила, чтобы все великие державы заявили о своей полной незаинтересованности в разделе Турции. Франция и Англия охотно присоединились к такому предложению; не возражала и Германия. Австрия и Италия отнеслись гораздо сдержаннее: они сходились на желании создать новое государство, Албанию, из турецких провинций, прилегающих к Адриатическому морю; и не требуя ничего для самих себя, они для Албании требовали очень многого.
Во избежание европейского конфликта великие державы решили действовать сообща и начали вырабатывать свои условия ликвидации балканской войны. Австрия сразу резко поставила вопрос о недопущении Сербии к Адриатическому морю. Она стала производить частичные мобилизации и сосредотачивать войска к русской границе. Россия в ответ задержала под знаменами целый призывной возраст, срок службы которого истек. В ноябре был момент, когда война казалась возможной.
4 (17) декабря в Лондоне начались работы конференции послов шести великих держав. Наиболее спорным был вопрос о границах Албании. По настоянию Англии Россия пошла на уступки в вопросе о сербском порте (тем более что и Франция предупреждала о нежелательности конфликта по этому вопросу); и ей удалось добиться согласия самой Сербии.
Когда начались мирные переговоры между воюющими сторонами и Турция стала проявлять неуступчивость, великие державы обратились к ней с угрожающей нотой, рекомендуя уступки и напоминая о возможности осложнений в ее азиатских владениях. Турецкое правительство созвало «совещание нотабелей» и уже было готово согласиться, но в Константинополе произошел новый переворот, младотурки вернулись к власти и отказались подписать условия мира. Война возобновилась по истечении срока перемирия. Она свелась к осадным операциям. Адрианополь держался долго; на помощь болгарам прибыли и сербские войска; и только 13 марта 1913 г. старая турецкая крепость наконец пала.
Ликование по поводу взятия Адрианополя привело и в России к уличным демонстрациям в честь балканских славян. Полиция по обыкновению рассеяла их, за что получила выговор от властей - хотя демонстрации и не соответствовали видам русского правительства. В течение всей балканской войны оно стремилось к сохранению согласия между великими державами, тогда как значительная часть русского общества требовала активной поддержки балканских славян и даже прямого выступления против Турции. «Крест на св. Софию» - стояло на плакатах, с которыми ходили по Невскому манифестанты. Председатель Гос. думы Родзянко в своих воспоминаниях рассказывает, что в феврале 1913 г. он призывал государя вмешаться в войну! Это показывает, с какой легкостью относились некоторые крути к возможности европейского конфликта. Выступление России на Балканах весною 1913 г. означало бы войну со всем Тройственным союзом, включая Италию (которая в этом вопросе была солидарна с Австрией) и, вероятно, Румынию, при весьма неопределенной позиции Англии. Государь, конечно, не мог серьезно отнестись к таким опасным советам. Но в некоторых кругах это вызывало большое недовольство, и на так называемых «славянских банкетах» можно было слышать речи, антидинастический характер которых смущал многих участников.
Последним испытанием для европейского мира был вопрос о Скутари. Черногорцы продолжали осаждать этот город после того, как все великие державы уже сговорились отдать его Албании. В России шла усиленная агитация под лозунгом «Скутари - Черногории». Но русское правительство осталось верным сговору держав; перед черногорскими портами была устроена морская демонстрация, и наконец черногорский король, в обмен на территориальные и финансовые компенсации, сам отказался от Скутари.
17 (30) мая был в Лондоне заключен мир между Турцией и Балканским союзом, но тотчас же между союзниками возникли серьезные разногласия. По тайному договору 1912 г. Сербия должна была получить выход к Адриатическому морю, Греция - Эпир, а Болгария - почти всю Македонию, включая Салоники. Великие державы уменьшили турецкое наследство, выкроив из него Албанию за счет частей, предназначавшихся Греции и Сербии. Болгария, тем не менее, настаивала на своей договоренной доле, указывая, что не по ее вине урезаны доли остальных союзников. Сербия и Греция требовали перераспределения «наследства», подчеркивая, что их войска участвовали в борьбе и на болгарском участке фронта.