Цеховик. Книга 2. Движение к цели

Ромов Дмитрий

— А дальше? — спрашивает он.

Да не знаю я, что дальше. Не знаю. Может нас расстреляют за незаконную предпринимательскую деятельность или взорвут в машине в Молочном переулке, а может быть похитят боевики и отрежут головы, не дождавшись выкупа…

— А это нам ещё предстоит решить, — вздыхаю я.

— Как китайцы?

— Юрий Платонович, поймите, мы не сможем стать единственной политической силой, определяющей все векторы и контуры. А это значит, что нужно будет биться. И может быть, даже головой в непрошибаемую стену. И куда мы в конечном итоге

придём, я не знаю.

— Но цель-то надо ставить?

— Давайте поставим. Например, не допустить срастания государства с криминалом. То есть с нами самими. Как вам? Или предотвратить переход госсобственности в частные руки за символические деньги. Или сохранить от разоблачения сеть наших разведчиков. Или…

— А политическая? Политическая цель? — горячится он. — Ради чего всё это делать?

— Появится. Вот увидите. Познакомитесь с Прохановым, и всё у вам появится. Давайте пока начнём с малого. Например, увеличим выпуск колбасных изделий и насытим торговые сети всей области. И станем развивать текстильную промышленность региона, устанавливать горизонтальные производственные связи, подминать мелкие производства. У вас есть знакомства в других регионах?

— Есть кое-какие.

— Ну вот, цеховики всех стран, соединяйтесь. Газета «Подпольный цех» — орган профсоюза цеховиков СССР. Главный редактор — заслуженный цеховик РСФСР Юрий Большак.

— Да ну тебя, Егор. Иногда смотрю на тебя и думаю, что никакой ты не пятидесятилетний мужик, а обычный школьник, решивший похохмить.

— А я в душе и есть школьник. Идёшь бывало с работы, тёлочек молодых разглядываешь, как в молодости и не думаешь же, что тебе полтос уже. Да вот только они на тебя не смотрят. И когда это заметишь, тогда только и вспомнишь сколько тебе. А у вас что, иначе всё? Может, вы с детства уже старик, дядя Юра?

— О, кстати, — вдруг оживляется он. — Как-то неловко, я к тебе на «ты», а ты ко мне на «вы», хотя и старше меня на десять лет. Давай, как будто я твой дядя. Просто представим. И зови меня по-свойски дядей Юрой и «тыкай» тогда уж по-родственному.

— Можно попробовать, — усмехаюсь я. — Дядя Юра! Кофе! Кофе!!!

Поднявшись эффектной шапкой, кофе стекает по стенкам джезвы, заливая огонь

— Етит твою за ногу! — в сердцах выругивается мой новый дядюшка.

— Как там у Ильича было, — подначиваю его я. — Кухарка может государством управлять? А наоборот?

— Это из-за тебя, Егор! Заболтал меня, теперь останешься без кофе.

Мы ещё немного обсуждаем свой заговор и решаем взять тайм-аут, чтобы продумать с чего лучше начать.

— А что ты с этим думаешь делать? — кивает Платоныч на мою перевязанную руку.

— Да что с этим делать? Буду держать ухо востро. Цвет что-то от меня хочет, значит пока Киргиз ничего предпринимать не будет.

— Против тебя не будет.

— Ну да… — хмурюсь я. — То есть?

— А против близких может… Он вчера в баре Каху и Рыжего чуть на куски не порвал, так что они теперь на тебя тоже злые.

— Альберт сказал? — спрашиваю я.

— Ну конечно. Ему тоже пришлось с Киргизом

поцапаться, чтобы не устраивал там при клиентах кабак. В общем, все на тебя злые. И всё, что тебе дорого может для них представлять интерес. Ну, для Кахи и Рыжего нет. Каха вряд ли сам против тебя что-то предпримет после предыдущих попыток. Зато Киргизу подыграть может. Хотя, опять же со слов Альберта, он надеется с твоей помощью подзаработать на ставках. Рыжий наоборот, хочет, чтобы ты скрылся с горизонта. Может действительно стоит на дно залечь? В любом случае, нужно быть предельно внимательным и осторожным.

— Понял. Спасибо за инфу.

Залечь, так залечь. Ничего не имею против. Несколько дней я никуда не хожу, только в школу. Да один раз отвожу деньги в колхоз. И ещё в универмаг за костюмом. И в горком. А в остальное время делаю уроки, особенно алгебру, что особенно радует мою училку Наташку.

Она-то и заставляет меня в итоге совершить вылазку.

— Егор, — говорит она, сощурив свои милые глазки.

Очаровательные глазки, очаровали вы меня!

В вас столько жизни, столько ласки,

В вас много страсти и огня.

— Да, — отвечаю я.

— Ты мне обещал?

— Обещать — не значит жениться.

— Ах, ты подлец! — она притворно сердится и прикусывает нижнюю губу. — Все вы, мужики, никчёмные создания.

— Ой вэй! — сокрушаюсь я. — Говори уж, ладно, чего я там обещал?

— В кино меня сводить обещал. Не могу же я одна на порнографию идти.

— Ну-ка, ну-ка, уже интереснее. — У нас что, порно-кинотеатры открыли?

— Балбес. В «Москве» в малом зале «Робинзона» показывают. Последние несколько дней, а потом всё.

— Ещё где-нибудь будут крутить. В «Пионере», например.

— Так!

— Ну хорошо! — соглашаюсь я. — Ладно. Пошли сходим. Когда?

— Через час.

— Вот прямо сейчас что ли?

Идём в дом кино «Москва», а находится он напротив стадиона и рядом с рестораном «Солнечный», там где в баре Каха с Рыжим раскручивают тотализатор. Любопытно, сколько уже поставлено на игру наших с пиндосами.

Мы подходим к кассе и я покупаю два билета. Фильм крутят с прошлого года, так что никакого аншлага нет и в помине.

— Ты на последний ряд взял? — спрашивает Наташка.

— Нет, на последнем плохо видно будет. Примерно на треть с конца.

Она делает смотрит скептически, но никак не реагирует.

— Наташ, слушай, — говорю я. — Подожди меня, пожалуйста, пять минут. Максимум. Может, и меньше. Ладно? Просто постой здесь, а я смотаюсь тут по-быстрому в одно место.

— В какое это? — удивляется она.

— Да, там… — применяю я универсально-туманную формулировку.

— Ну ладно…

Я оставляю её в тамбуре между кассой и фойе и бегу в бар. Просто узнаю и всё. А то, может, там и ставок нет вообще. Тогда задница, только тридцатку потеряю. От кинотеатра проскочить — буквально две минутки. Вот я и проскакиваю. Каха сидит за ширмой с каким-то чуваком, Рыжего нет.