Цеховик. Книга 7. Большие дела
Шрифт:
– Как так? – удивлённо поднимает он брови. – В каком это месте?
– Сегодня Мишу Бакса избили трое молодчиков. Абрам уверен, что это люди Ашотика.
– Да, Мишу жалко, но он поправится, я справлялся. Абрам мне сообщил уже. Но что он может нам ещё сделать, Ашотик этот?
– Может Лиду избить, сотрудницу вашу, между прочим. Может избивать весь персонал казино и у нас никто не будет хотеть работать. Когда на чашу весов положены здоровье и безопасность, зарплата в пятьсот рябчиков на другой чаше весов уже не выглядит такой весомой,
– Слушай, если Абрам не может решить такую проблему, значит нужно передавать дела кому-то другому. Это хлопотно и принесёт издержки, конечно, но зачем нам такой партнёр, который не может со средней руки уголовником разобраться.
– Всё-таки, уровень авторитета у него немного выше среднего, да и кому дела передавать? – хмыкаю я. – Тому же Ашотику? Он бы очень хотел, я уверен, да только дела после этого у нас пойдут хуже значительно, я не сомневаюсь. И все эти пертурбации скажутся неблагоприятно на нашей репутации.
– Согласен. Но я-то что могу? Послать спецназовцев решать вопросы с преступниками? Это ведь как-то объяснять придётся. Мне такой партнёр нужен, в том числе, чтобы он такие проблемы решал, а не для того, чтобы нихера не делал и только капусту шинковал.
Он оглядывается на идущих за нами Игорем и Пашей и хмыкает:
– Ты единственный, с кем я чувствую себя в безопасности.
– А вы знаете, кто за Ашотиком стоит? – спрашиваю я.
– Шутишь что ли? – удивляется Злобин. – Как я могу не знать? Знаю, конечно. А вот он меня, надеюсь, не знает.
– А можно с ним как-то разговор составить? Я вот предложил Абраму нанести ощутимый удар по Ашотику, а его кураторам после этого можно было бы объяснить, что они и дальше продолжат терять, если не уймут своего оператора.
Злобин смотрит на меня, улыбается и ничего не говорит.
– А вам, – продолжаю я, – разве не интересно, чтобы Абрам усилился? Ферик-то неизвестно, выстоит в предстоящих турбулентностях или нет.
– В каких это турбулентностях? – с интересом спрашивает он.
– Ну как, наш дорогой Леонид Ильич не вечен, скоро оставит свой пост. Дай ему Бог здоровья и долгих лет, но мы же понимаем…
– Хм, интересно, продолжай, пожалуйста. Что же мы понимаем?
– Мы понимаем, что у вашего шефа большой шанс прийти на смену и встать у штурвала великой страны. И довольно скоро. А это значит, что МВД предстоят непростые времена. Щёлокову очень несладко придётся и в целом его структуре, ну и всем, кому он покровительствует. Думаю, Узбекистан будут зачищать основательно и показательно. Вместе со всеми шишками, включая всевозможных Фериков.
– Почему? – ошарашенно спрашивает Злобин и даже останавливается.
Я тоже останавливаюсь.
– Ну, пару лет назад там уже посадили председателя Верховного суда, кажется. А потом я туда ездил не так давно, там же всё невооружённым взглядом видно – и феодализм, и взяточничество. А чего не видно, то придумаем. Если уж возьмёмся, всё в лучшем виде сделаем.
– Неплохо для юнца, – качает головой Де Ниро. – Это где ты такого нахватался? На вражьих голосах что ли?
– Да я их не слушаю вообще-то… И сомневаюсь, что там вот прямо такие вещи говорят. Они, в отличие от меня, в будущее заглядывать не могут.
– Ну-ну, – улыбается он. – Я бы не отказался в будущее заглянуть.
Мы подходим к маленькому, косенькому двухэтажному зданию в купеческом стиле. Неоновые буквы на нём горят, несмотря на то что сейчас ясный день. “Пельменная”, гласит надпись.
– Жгут напропалую, да? – кивает на светящуюся вывеску Злобин. – Государственное, значит не жалко.
– Это точно.
Мы заходим внутрь. В просторном зале народу порядочно. Звякают приборы, пахнет едой, слышен лёгкий гул голосов. Люди стоят за высокими круглыми столиками и поглощают магазинные пельмени, заедая их хлебом. На столах я замечаю солонки и перечницы.
– Уксус передайте, пожалуйста, – просит кто-то.
– Здесь пустая бутылка. Вон, на прилавке возьмите…
Мы занимаем очередь и уже через десять минут наслаждаемся серыми горячими подушечками, залитыми сметаной.
– Не возражаете? – спрашивает немолодой гражданин интеллигентного вида и, не дожидаясь ответа, ставит на наш стол тарелку.
Паша с Игорем, стоящие за соседним столиком напрягаются, но оценив обстановку, остаются на месте.
Пообедав, мы прощаемся.
– Ладно, Егор, интересно поговорили. Ты когда уезжать собираешься?
– Хотел сегодня, но теперь остаться придётся.
– Из-за Ашотика? – уточняет Злобин.
– Ну, да. Не хотелось бы, чтобы он парализовал нашу работу. Да и за людей своих переживаю.
– Ладно, я подумаю, чем можно помочь Абраму. Ты особо в это дело не втягивайся, хорошо?
– Леонид Юрьевич, а вы не можете мне удостоверение сделать? Вашего сотрудника.
– Чего? – он от удивления даже улыбаться прекращает. – Ну, ты даёшь. Поступай к нам на службу, получишь и удостоверение, и фуражку с погонами, а так, даром, не пойдёт.
– Ясно. Но если вдруг будет возможность, вы уж не забудьте обо мне.
– Иди давай, аферист, – снова улыбается он. – Всё, пока.
– Леонид Юрьевич. У меня ещё вопросик есть.
– Брагин, от тебя не вырваться. Какой ещё вопрос?
– Ну пойдёмте, я вас провожу до работы, заодно и расскажу. Вопрос по Новицкой. Я знаю, что вы земляков поддерживаете, за что вам низкий поклон и большое спасибо, поскольку я ведь тоже ваш земляк.
– Пожалуйста. Давай ближе к делу.
– Смотрите. Она, Ирина то есть, там у нас выступила с отличной инициативой по созданию молодёжного военно-патриотического объединения. Пока городского, но у нас инициатива получила областную поддержку и теперь начинает развиваться. Сотрудничество идёт по линии комсомола и ДОСААФ.