Цеховик. Книга 7. Большие дела
Шрифт:
Да, кстати, а где, действительно, Миша с Лидой? Время идёт и им бы уже пора появиться.
Мы садимся за столик и я прошу ещё кофе.
– Много кофе вредно, – рассеянно бросает Абрам. – В программе «Здоровье» сказали.
– Я немного, – отвечаю ему, но он не слушает, размышляя о своём.
Подбегает администратор.
– Егор Андреевич, там Лидия звонит, вас просит.
Я встаю и подхожу к телефону.
– Егор… – Лида начинает рыдать.
– Лида, что? Что случилось? Погоди, милая, не плачь,
– Ми-и-и-ша, – сквозь слёзы выговаривает она.
– Что-то с Мишей? Что? Что случилось? Соберись, Лидочка.
– Мишу избили.
– Где он сейчас?
– В Склиф увезли.
– Так, ясно. Ты сама где? Ты в порядке?
– Я скорую вызвала, – рыдает она. – Сильно избили.
– Знаешь кто?
– Три мужика, я в окно увидела. Он пошёл в гастроном, яиц к завтраку купить. А я дома была. Выглянула, а они его ногами-и-и… – она снова начинает рыдать.
– Ты где сейчас? – прерываю её я.
– В больнице, всхлипывает она. Звоню из автомата.
– Что врачи говорят?
– Ждите, и всё. Ничего больше не говоря-я-я-т.
– Понятно. Ну, жди сиди. Не плачь, подлатают Мишку твоего, будет как новенький, там ведь самые лучшие спецы. Лид, не плачь, поняла? Я подъеду скоро.
Блин, я конечно понимаю, что произошло то, о чём только что говорил Абрам, но никак не могу отделаться от мысли, что это ответ лично мне… За бешенство и необузданный гнев, за эту сволочь Арсения.
– Мамука Георгиевич, – говорю я, возвращаясь к нему. – Лида звонила.
Он молча смотрит и, кажется, уже обо всём догадывается.
– Бакса отметелили.
Я передаю то, что только что услышал от Лиды. Он кусает нижнюю губу и ничего не отвечает.
– Поеду, – говорю я, – в Склиф сгоняю, узнаю, что к чему. Может, смогу с ним поговорить.
– Давай, – кивает он. – Только смотри, пацанов возьми. И… машину мою… Только быстро, туда и обратно, понял?
– Если будет небыстро я машину отпущу. Спасибо Мамука Георгиевич.
Я поворачиваюсь, чтобы идти и делаю уже пару шагов, но Мамука меня окликает:
– Егор…
Я останавливаюсь. Он озирается по сторонам и, подойдя ко мне, понижает голос:
– Слушай, а это не ты его?
Я сначала даже не понимаю, о чём идёт речь, но потом до меня доходит. Он видел меня с окровавленной рукой. Так себе совпадение. Ход мысли понятен, короче. Я хмурюсь и исподлобья смотрю ему прямо в глаза.
– Ладно, езжай, должен же я был спросить, да? – отступает он, приподнимая руки.
Я иду вместе с Игорем и Пашей. Мы выходим из гостиницы с соблюдением мер предосторожности, но засады здесь не оказывается. На самом деле, это было бы чрезвычайно дерзко, ведь мы находимся в самом центре, рядом с Кремлём. Правда, разок меня уже Ашотовские джигиты в машину заталкивали…
А вот у Склифа нас могут ждать сюрпризы.
Мы подъезжаем прямо туда, где разгружают скорые. Заходим с ребятами в холл и озираемся.
– Егор!
К нам подбегает заплаканная Лида.
– Ну что? – спрашиваю я. – Сказали что-нибудь?
Она мотает головой и, расплакавшись прижимается ко мне и кладёт голову на грудь. Я обнимаю её и глажу по спине.
– Удлер Моисей! – громко объявляет медсестра.
– Лида, нас, пошли, – похлопываю я её.
Мы подходим к сестричке. Она с подозрением осматривает нас и спрашивает:
– Вы кем приходитесь пациенту?
– Я? – теряется Лида. – Я?
– Невеста, – твёрдо говорю я. – Можете нам что-нибудь сообщить?
– А вы кто? Информация предоставляется только родственникам.
– Брат, – отвечаю я. – Двоюродный.
– А прямых родственников нет?
– Невеста, куда ещё прямее? – качаю я головой.
– Ладно, пройдите. Сейчас выйдет врач и сообщит, какое состояние пациента.
Медсестра провожает нас к ординаторской и убегает, а мы остаёмся стоять в коридоре. Время идёт, а к нам никто не выходит. Минут через пятнадцать я тихонько стучу и заглядываю внутрь.
– Простите, пожалуйста, по Удлеру может кто-то прояснить ситуацию?
– Да, – встаёт из-за стола строгая белокурая докторица. – Где вы ходите? Полчаса вас жду.
Она выходит в коридор.
– Вы кто?
– Вот, это невеста, а я брат.
– Хорошо. Значит так. Сотрясение головного мозга, перелом двух рёбер, ушибы внутренних органов. Состояние средней тяжести, угрозы для жизни нет. Через месяц-полтора будет здоров. Когда свадьба у вас?
– Через три недели, – быстро отвечаю я, пока Лида пытается сообразить, что к чему. – А нам можно к нему?
Врачиха снова строго нас осматривает и соглашается пустить Лиду:
– Только невесту, вы, брат, в коридоре подождёте.
Она провожает нас к палате и разрешает Лиде войти. Когда врачиха уходит, я тоже захожу. Блин, морда синяя, губы запёкшиеся, в глазах вся скорбь древнего народа.
– Мишка, ну ты как, живой?
Я осматриваюсь. В палате ещё пять человек. Кто спит, кто бредит, кто медитирует.
– Есть маленько, – улыбается он. – Голова только кружится и тошнит.
– Миш, терпи, дорогой. Здесь самая лучшая медицинская помощь, ты под присмотром, докторица сказала, что всё хорошо будет, подождать только надо. Слушай, меня сейчас выпрут, когда узнают, что я не твой брат. Давай, рассказывай. Тихонько только, чтобы соседей не беспокоить.