Цеховик. Книга 7. Большие дела
Шрифт:
– Егор, – хмурится Новицкая.
– Конечно, стеснительная, вон как покраснела.
– Мы просто друзья, – говорит Ира.
– Ну, и хорошо. Что может быть лучше дружбы, правда, Боря?
Боря смеётся.
– И чем твоя стеснительная подруга занимается?
– В ЦК комсомола работает.
– Серьёзно? – улыбается Галя и поворачивается к тому столику, откуда нам стул подали. – Витя, Вить, иди познакомься, здесь твоя коллега из ЦК. А Витя у нас райком комсомола возглавляет. Какой, Вить? Ленинский или какой?
Подтягивается
– А ты, Павел? – продолжает Галина. – Такой серьёзный, тоже из ЦК, наверное?
– Нет, – чистосердечно отвечает Паша. – Я водитель Егора.
Я чуть качаю головой.
– Так вы что, на машине из своего Калининграда… ой, нет, откуда вы? Вы на машине, что ли примчались? Подожди, вы ведь из Сибири, правда?
– На самолёте, – сообщает Паша.
– Так ты водитель или пилот? Женя, иди сюда, нам проверить надо, шофёр человек или лётчик.
Все смеются. Паша, надо отдать ему должное, тоже смеётся:
– Нет, можно не проверять, не лётчик я.
– Ну, тогда я не пойму, Егор, – удивлённо говорит Галя. – У тебя в Москве машина есть?
– Нет, – смеюсь я в ответ. – Машины нет.
– Так на кой ты шофёра притащил?
Все хохочут. Шампанское разливают снова.
– Зоя, где икра-то?
– Сейчас-сейчас, всё несут уже, Галина Леонидовна.
– Непорядок, Егор, надо что-то делать с тобой. Водитель есть, а водить нечего.
Появляются закуски.
– Так, Боря, ты петь будешь? – спрашивает Галя у своего спутника.
– Как скажешь, моя царица, – отвечает он и встаёт из-за стола.
– Саша, иди посиди со мной, я тебе место освободила.
Борис машет рукой и к нему подбегают трое цыган в эстрадных костюмах. Все трое с гитарами. Они поют на цыганском, слов, разумеется, не разобрать, но красиво.
– Вот, сокол мой, – улыбается Галя. – Артист.
Потом начинают петь актёры, цыгане влёт подыгрывают и получается очень здорово. Царит приятная и тёплая атмосфера, любовь и братство для избранных.
– Иосиф, Иосиф, давай к нам, нужно срочно спеть!
Несколько артистов под руки подводят Кобзона. Я киваю, он меня помнит, разумеется. На открытии в «Москве» он тоже был, правда уже не как исполнитель. Я замечаю, что Галина хмурится, глядя на него. И сам Иосиф, встретившись с ней взглядом, сразу становится серьёзным. Он быстро освобождается от рук своих похитителей и, извинившись, уходит.
Галина качает головой. Что-то было, видать.
– Ребята! – громко говорит она. – Да тише, тише вы! Слушайте! У меня появились новые друзья. Егор, Павел и Ирочка, она же принцесса Монако из ЦК комсомола.
Все аплодируют. К столику возвращается Борис, но на его месте сидит Саша Абдулов.
– Погодите хлопать. Они ещё ничего не сделали. Вот пусть они и споют, раз Иосиф нас бросил и сбежал.
Все хлопают и кричат. Ну, блин.
– Ириш, ты поёшь? – спрашиваю я.
– Нет, – пожимает она плечами.
– А ты, Паш?
–
И я нет. Точно, нет.
– Ладно, – уверенно говорю я и встаю из-за стола. – Как выяснилось, среди нас певцов нет.
Публика недовольно шумит.
– Но! – продолжаю я. – Воля Галины, для нас закон. Я спою, но если вы все от этого умрёте, не моя вина. Я вас предупредил.
Народ одобрительно смеётся.
– Можно гитару попросить? Только шестиструнную.
Гитары у цыган шестиструнные. Я подхожу к ним, беру у одного из них инструмент и тихонько наигрываю и напеваю мелодию. Двое оставшихся подхватывают.
– Так, ну, если не передумали, давайте. Песня написана Петром Наличем, но вы его точно не знаете.
Прости, Петя, но я же не за деньги, чисто ради популяризации твоего таланта.
Я начинаю играть и цыгане подхватывают. Они играют, несомненно, в разы лучше меня, но без гитары в руках я бы точно не справился.
Чтобы жизнь моя была прекрасная, как солнышко
Надо мною засверкала золотом березонька
Без тебя я жил один не ведал горюшка
Что ж ты сделала со мной, моя зазнобушка?
Ой, Галя, Галя, моя бабушка сказала надвое
Раз, два, едва ли, не хочу идти, да сильно надо мне
Поднимается одобрительный гул.
И теперь хожу-брожу один по свету я
Плохо ем и мало сплю, один обедаю я
Обломала мою жизнь ты об коленочку
Ой, Галя, Галя, трудно жить в одиночку
Ой, Галя, Галя, моя бабушка сказала надвое
Раз, два, едва ли, не хочу идти, да и не надо мне
Публика взрывается овациями. Галина, не сводя с меня глаз, качает головой, а потом грозит пальцем и выдаёт:
– Давай ещё раз!
На этот раз всё идёт легче и лучше, да и народ подпевает. Припев так вообще гремит над Москвою.
– Боря, запиши слова! – командует Галина. – Будешь мне исполнять.