Цель обманывает средства
Шрифт:
И вот после нескольких часов горизонтальной акробатики, заливаясь пьяными злыми слезами, Реньи рассказала случайному в ее жизни человеку о событиях на Светлой. О «созданном». О чертовом Заславском. О проклятой службе безопасности «Эствей, Инк», которые, судя по всему, просто забрали себе тварь. Елена не знала о роли в этом всем русской разведки, да и кто бы ей сообщил? В тот момент, когда она отказалась участвовать в дальнейшей концессии форматировщиков вокруг «Ревеля», она сама поставила себя за круг общения его экипажа. И все бы ничего, когда б случайное Еленино сексуальное приключение арабских кровей не было агентом разведки Халифата.
Дальше все пошло по накатанной. Халифатовцы — отнюдь не дураки — выяснили, кто от «Эствей» курировал работы на Светлой. Потом вышли на Тима Шеви, и слава всем богам, что он остался для них Шеви, а не всплыл как Тимофей Шеврин. Остальное, разумеется, было уже делом техники — дождаться, когда полковник начнет хоть на что-нибудь срываться, подстроить пьянку для него в нужной компании, а в довершение — привести полностью слетевшего с тормозов безопасника в притон, где за деньги можно было получить все.
Результат именно этой неплохо продуманной операции и лежал теперь перед полковником на столе, заставляя его сжимать кулаки в бессильной злобе. Однако никаких требований, кроме связи, в ролике не было. И надо было хотя бы понять, чего от полковника хотят постановщики этого проклятого спектакля.
Тимофей прошелся по кабинету, подошел обратно к рабочему столу, открыл один из ящичков и достал оттуда плоскую флягу. Глоток дешевого бренди прокатился по горлу и упал в желудок комом, но голове стало легче. Полковник достал коммуникатор и набрал указанный номер. Ждать пришлось недолго, на вызов ответили почти сразу.
— Тим Шеви на связи, я получил ваш диск. Что вам нужно и кто вы, черт вас раздери, такие? — Голос у полковника был весьма и весьма раздраженным.
— Э, мистер Шеви, зачем сразу такие громкие и нехорошие слова? — ответил ему гортанный голос. — Зачем сразу нечистого поминать, ругаться? Нехорошо. Лучше подумайте, мистер Шеви, что вам нужнее — оригинал этой записи или материалы по планете Светлая? В частности, по твари, которая облик менять может и сквозь стены проходить умеет. Хорошо подумайте, мистер Шеви, и свяжитесь с нами еще раз, мы вам подскажем, как вы сможете осуществить передачу. Не болейте и, ради аллаха, больше не ввязывайтесь в такие дурные, нехорошие истории, мистер Шеви. — Связь оборвалась.
Тимофей в негромко выругался. «Аллах», значит, и «нечистый». Халифат, что ли? Похоже, их методы. Вот же твари! Впрочем, что теперь ругаться, надо думать, что с этим делать. А что тут думать, промелькнуло в голове у Шеврина, вариантов-то нет. Если попробовать отыграть ситуацию, используя оперативников СБ-корпорации, то ролик всплывет в момент. Тогда с карьерой и прочим можно проститься — сожрут. Если попробовать использовать оперативников ГРУ — то проще уже «Эствей». Нет, возможностей, конечно, больше — но вот Горин получит полный отчет. И тогда придется объяснять происхождение записи. А если отдать Халифату (или кто там насел) ту липу, которая по событиям на Светлой легла в отчеты «Эствей, Инк», — то проще сразу сообщить Горину, что не сдержался и слетел с катушек. Поскольку даже двух ходов не останется — что это липа, халифатовцы поймут сразу. Возникнет вопрос — где же правда, а тут всплывет Российская Империя. И все, Тим Шеви, лезь-ка в петлю сам.
В петлю… А это, пожалуй, мысль, мелькнуло в голове у Шеврина. Приятного в ней мало, но… Самоубийство точно скроет участие ГРУ в этом всем, не даст Халифату добраться до истинных материалов по Светлой, да и покажет Горину, что не все тут чисто. Заодно даст его оперативникам намек, где искать причины и концы.
Шеврин сделал еще пару кругов по кабинету, потом вызвал секретаршу. Эта милая девушка уже год работала не столько с «Эствей, Инк», сколько с Тимом Шеви, и на некоторую ее лояльность полковник мог рассчитывать.
— Вызывали, мистер Шеви? — Анна появилась на пороге кабинета.
— Анна, мне требуется ваша помощь. Я сейчас запакую в пакет вот этот диск, — Шеврин покачал на руке проклятый носитель, — и письмо. Адрес напишу на пакете. Ваша задача — быстро отнести это по адресу и передать лично человеку, имя которого будет указано. Я могу на вас рассчитывать?
— Конечно, мистер Шеви. — Девушка слегка удивленно подняла бровь. — Что в этом сложного?
— Ничего, вы совершенно правы. Итак, зайдите еще раз ко мне через три минуты, — закончил Тим.
— Хорошо, мистер Шеви. — Анна удалилась.
Полковник сел за стол, достал оттуда лист пластбумаги и световое перо и начал писать.
«Дорогой дядюшка!
Я никогда не обратился бы к Вам, если бы не чрезвычайной сложности обстоятельства. В пакете кроме моего письма вы найдете диск, который многое Вам объяснит. По воле аллаха так получилось, что рыбалка у нас с вами безбожно откладывается. За сим остаюсь преданным Вам,
Он поставил внизу витиеватую подпись, достал пакет, вложил туда диск и письмо и надписал на пакете адрес. По этому адресу ожидал хоть каких-нибудь поручений его связной, человек, который был самым крайним и аварийным каналом связи с Гориным. Собственно, одно только использование этого канала уже должно было дать понять генералу, что все плохо. А упоминание в письме «воли аллаха» просто обязано навести Горина на мысль, что тут торчат уши Халифата.
Еще раз открылась дверь, и вошла секретарша. Тим кивнул и протянул ей пакет.
— Анна, вот адрес, человек будет дома, я проверил. Не откладывайте, остаток дня можете быть свободны. Всего доброго.
— Спасибо, мистер Шеви. Тогда я поехала? — девушка на всякий случай решила уточнить.
— Да, именно. Прямо сейчас и отправляйтесь. — Тим отвернулся к окну. Девушка пожала плечами и вышла.
Полковник Шеврин, человек, никогда не бывший святым, остался у себя в кабинете один. Дождавшись, когда мобиль Анны двинется с парковки корпоративного здания на загруженные улицы Ред-Сити, Шеви опять взялся за коммуникатор, набрав еще раз все тот же номер. Прекрасно отдавая себе отчет, что все входящие и исходящие звонки будут проверены после его смерти, он решил сделать расследователям маленький подарок.