Цель обманывает средства
Шрифт:
Вновь прибывшие попросту: «Ты заплатил за сутки? Вот и пойди, прогуляйся!» Выставили Олега с террасы и забросали Агату вопросами. Что ж, оплаченное время есть оплаченное время, почему бы и не поговорить с приятными людьми… тем более что к полиции они явно не имели никакого отношения… еще через полтора часа ей объяснили причину столь бесцеремонного любопытства. Об агентстве «Верный Спутник» Агате слышать, конечно, доводилось. Но чтобы поставщики элитного эскорта заинтересовались ею как возможной сотрудницей агентства? Подобное выходило за рамки ее представлений о возможном и нормальном, о чем она и заявила со всей присущей ей прямотой. Но ее интервьюеры не шутили.
От обучения за счет агентства с последующей выплатой из заработка Агата решительно отказалась, и Андрей Зборовский, психолог, понимающе кивнул. Но сама идея показалась ей весьма дельной. И обучение началось.
Теперь, три с половиной года спустя после памятной встречи, в ее сумочке лежал отливающий золотом пластиковый прямоугольник сертификата «Спутников». Заявка на аннулирование лицензии проститутки была подана и принята. А первым заданием, полученным через Волжское отделение агентства, стало сопровождение сына шефа полиции Верховья в его двухгодичном путешествии на Землю, в Гарвардский университет.
Волны возбуждения, распространяющиеся от стойки бара, отвлекли Агату от ее мыслей, и она повернула голову в том направлении, которое указывал пульсирующий на краю сознания вектор. В дверях бара стоял вояка в русской форме, балансирующей где-то на грани Устава, а то и за оной. Во всяком случае китель был распахнут, а не слишком свежая рубашка расстегнута до пупа. Впрочем, было совершенно очевидно, что в случае надобности этот деятель приведет себя в порядок максимум секунд за пять.
Мужик — то ли к пятидесяти, то ли слегка за — окинул равнодушным взглядом сначала стойку, возле которой торопливо прихорашивались девочки и мальчики, потом зал и не вполне твердой походкой направился… Ну вот, так она и знала! Ведь не хотела же сегодня приходить! Проклятая практичность: раз осталась неделя лицензии, так надо попробовать еще чуток подзаработать, вот и… Возиться с пьяным — а он явно был пьян, хотя вечер только начал перетекать в ночь — бойцом не хотелось совершенно. С другой стороны, заказов нет, времени валом… Ладно, там видно будет.
Тем временем потенциальный клиент добрался-таки до столика Агаты и отвесил вполне элегантный поклон. Что интересно, равновесия он при этом не потерял, хотя, по идее, должен был.
— С-сударыня! Вы позволите составить вам компанию этим вечером? Ну, или хотя бы за этим столиком?
Его глаза, окруженные сеткой мелких морщин, смотрели иронично и устало. Где-то на самом дне их плескались боль, и злость, и разочарование, но он не позволял им выбраться наружу, и неожиданно для самой себя Агата приветливо улыбнулась.
— Прошу вас, сударь. Вечер действительно слишком хорош для того, чтобы коротать его в одиночку.
Майор опустился на соседний стул и повелительно взмахнул рукой. Тут же за его плечом нарисовался Сашок, всем своим видом демонстрирующий готовность почтительно внимать, ноги мыть и воду пить, разбиться в лепешку, а также расстелиться ковриком.
— Так! — провозгласил мужчина. — Для начала — что вы будете пить?
— А что будете пить вы?
— Да я, пожалуй, по водочке… но для дамы… шампанское?
— Шампанское подойдет, — кивнула Агата, изо всех сил стараясь не рассмеяться. Уж больно потешно выглядела эта парочка: развалившийся на стуле мужик в форме и раболепствующий халдей, изогнувший позвоночник под совершенно непристойным углом.
— С-слушай сюда, пацан. Хорошее шампанское у вас есть? Действительно хорошее?
— Могу рекомендовать «Голицын», — пискнул Сашок.
— Значит, «Голицын». Бутылку на стол, еще три на лед, к шампанскому фрукты, икру…
— У нас нет икры, сударь… — явно желающий оказаться где-нибудь за тридевять земель Сашок совсем скукожился.
— Ну, так найди! Нету у них… мне водки… хорошей, ты меня понял? И закуску сообрази. Запиши на шестьсот третий. И вот еще что… — Имперец вдруг мягко, по-кошачьи, развернулся на стуле, сгреб Сашка за грудки и что-то прошептал ему на ухо, сопровождая свои слова недвусмысленными жестами свободной руки: дескать, смотри у меня!
Пока незнакомец распоряжался, у Агаты было время его рассмотреть. Зрелый мужик в расцвете сил и карьеры, хотя для майора, вроде бы, и староват малость. Тут, правда, многое от рода войск зависит, но на рукаве кителя не было никаких нашивок, и петлицы отсутствовали тоже. Безопасник? Это их манера… но тогда особых примет не должно быть в принципе, а у этого и кисти рук изодраны, и в распахнутых полах рубашки такой шрамина виднеется… свежий, кстати… Некогда толком лечиться и делать пластику? Или просто наплевать?
Полностью раскрывшись, она впитывала эмоции сидящего напротив мужчины, настраиваясь на него, готовясь к работе. Работа, кстати, предстояла не слишком сложная. Все у мужика более или менее в порядке. Рана, конечно, беспокоит… надоело все — так это бывает, особенно с вояками, вынужденными застрять среди штатских. Недоволен собой… ну, это следствие, причина где-то в профессиональных заморочках, туда мы без приглашения не полезем, пока подкорректируем по верхам, а там видно будет.
Между тем майор закончил отдавать директивы — бедняга Сашок умчался в направлении служебных помещений, так и не рискнув разогнуться, — и смотрел теперь на Агату. У той вдруг возникло довольно странное ощущение: на секунду ей показалось, что глядеть в эти, такие добродушные сейчас, глаза небезопасно. Можно ведь и на два ствола нарваться. Крупнокалиберных. Отнюдь не дрожащих в предельно крепкой руке холодного — сколько бы ни выпил хозяин — рассудка.
Незнакомец молчал. Молчала и Агата, предоставляя мужчине возможность первым начать разговор. В отличие от завистливо недоумевающих — ну почему все перспективные заказы достаются этой? — «коллег» у стойки, она не стремилась утопить мужика в потоке бессмысленной болтовни. Клиент желает тишины? Он ее получит. И тишину, и мягкую доброжелательную улыбку, и дыхание в унисон…
— Они тут всегда так медленно поворачиваются? — сварливо осведомился вдруг майор, прерывая молчание.