Цель вижу! Дилогия
Шрифт:
– Да вы, Зоя Павловна, лучше о себе самой подумайте - капитан и на вас огромный зуб вырастил!..
– Ответил зло Николаев.
– А расстрелять… Нет! Этого я не допущу!.. Но и особо помочь ничем не смогу - формально Онищенко прав по всем статьям, и Якушина за нарушение субординации и воинской дисциплины ждет, и это как минимум, разжалование, лишение всех наград, и штрафной батальон… Это в самом лучшем случае, Зоя Павловна!.. Если сумеем с этой сволочью договориться…
Ситуация была предельно ясна всем, и говорить попусту никому не хотелось… Все знали методы работы «Смерша», вот и ждали… Если до утра Онищенко не проявится, то это будет означать, что он все понял, и не стал раздувать из обычной, мужской драки, ничего особенного…
Но…
До утра было еще около 9 часов нервного ожидания…
А Зоя… Старшина Морозова… В ее голове вихрем, снежной пургой вертелись воспоминания… Все то, что было связано с Петром Якушиным… С человеком, в котором она нашла на войне родственную душу… С человеком, который уже давным-давно переживал свою собственную душевную боль…
…Они частенько сидели вот так, вдвоем в тишине подальше от людей, где-нибудь в поле на пригорке или лесу, если, конечно позволяла война, и вели эти тихие беседы о судьбе…
– Расскажи о своих, Петро… - Говорила Зоя, поглаживая рукой зеленеющую траву.
– Ведь вижу же, что мучаешься… Расскажи…
Якушин был если и не ровесником, то не намного старше самой Зои. Крепкий, жилистый, сильный мужик, лет «сорока с копейками», он был истинным воплощением спокойствия и… Наверное это странно услышать о человеке, прослужившем много лет на войне в войсковой разведке… Петр был настоящим воплощением человеческой доброты!..
Настоящий, спокойный, размеренный, и, по-настоящему добрый, мужик…
– Да что там рассказывать, Зоя… Рассказывать-то и нечего… Не знаю я про них ничего…
– Да как же такое может быть-то?
– А как… - Хмыкнул Петр.
– Я 22 июня как услышал, что немец напал, так собрал котомку, и пошел в военкомат добровольцем…
– А семья?
– А что семья, Зоя?.. Мы же с тобой, как оказывается, почти земляки… Ты из самого Киева, а я из Княжичей… Знаешь такую деревню? Под Броварами она, километров пять…
– Княжичи?
– Удивилась Зоя.
– Бровары знаю - это километров 15-20 от Киева… А вот Княжичи… Честно говоря, даже и не слышала, Петя…
– Да и не важно это… - Отмахнулся Петр.
– Так вот я, и еще мужики, из деревни в Киев на заработки ездили… Я ж плотник, Зоя… И хороший плотник…
В такие моменты сержант Якушин всегда «загорался»!.. Было видно, что этот человечище на самом деле любил свое, такое нужное людям дело:
– В наших Княжичах из новых домов, почитай все моими руками срублены!.. От самого основания, и под крышу!.. Вот… Так вот тогда, в июне 41-го, мы с нашими сельскими плотниками в Киеве работали… Ну, а как узнали, что война, я домой смотался, со своими попрощаться, взял вещички кое-какие, да и в областной военкомат…
– Как же тебя в инженерную роту-то не определили, с таким-то талантом, Петя?
– Улыбнулась Морозова.
– Да-а… Один там был… Все вперед рвался… Народ в очереди стоит, ждет своего часа, чтобы в армию оформиться, а этот… Молодой еще совсем, а такой, знаешь, ушлый проныра… Мне, говорит, на фронт нужнее всего! Я, мол, спортсмен, Мастер Спорта СССР, расступись толпа, я иду!..
– Ухмыльнулся своим воспоминаниям Якушин.
– Проталкиваться начал… Ну, я его и успокоил немного…
– В морду дал, что ли?
– Заулыбалась Зоя.
– А что? Смотреть, как оно, малое, поперек батьки в пекло лезет?.. «Приголубил» немного… И на соседнюю лавочку отдохнуть отнес…
– И что?
– А он чемпионом Украины по боксу оказался…
– Во ты даешь, Петя!
– Засмеялась Морозова.
– Я, кажется, даже знаю его фамилию!.. Слышала я про тот случай!..
– Да не важно это… Просто потом получилось… Там милицейский патруль шел… Вот они его в чувство-то и привели… А он тут же жаловаться… А я к тому времени уже к военкому в кабинет зашел… Ну ввалились они всем скопом, этот давай в меня пальцем тыкать, а военкому свои документы под нос совать… - Якушин даже усмехнулся своим воспоминаниям.
– Я-то уж тогда, признаться, даже струхнул немного… А вот военком нормальным мужиком оказался, настоящим!.. Посмотрел на этого чемпиона, потом на меня… Спросил кто я и откуда… Да и определил в полковую разведку…
– Ну и история, Петя!
– Смеялась от всей души Морозова.
– Кому расскажешь - так не поверят же!
– Он меня, этот парнишка, все выспрашивал потом, кто мне такой удар ставил, какой тренер!.. А какой там, в наших Княжичах, тренер, Зоя?!! Топор!!! Когда сруб-пятистенок рубишь целый день, да и не один день, так там и сила нужна, чтобы целый день топором махать, и точность - не туда ударил и бревно уже не годно!.. Вот и весь мой тренер… Такие-то дела…
Зоя откровенно ухохатывалась от его непосредственности, но…
– Ну, а семья-то твоя что?
– Две дочки у меня… Десять и двенадцать лет им тогда, в 41-ом было… Ну, и жена, понятное дело… - И такая неземная грусть появлялась в такие моменты в глазах сержанта, что ни одно сердце не выдержало бы.
– Три моих ангела…
– А звать-то их как, Петя?
– А не поверишь!
– Улыбался грустно сержант.
– Жена - Надежда… Надюшка моя… А уж дочкам она сама имена придумывала… Она же у меня учительница сельская… Начитанная, грамотная… Всякие там премудрости и истории знает… Вот и меня научила немного… А дочки… Любашка - старшая, а Верочка - младшая…
– Подожди!
– Вскинулась Зоя.
– Так получается, что у тебя в семье все три нимфы - Вера, Надежда и Любовь?!!
– Это Надюшка моя так придумала… - Улыбнулся в ответ Петр.
– Все говорила, что это наш дом от всяких напастей сохранит…
– А потом-то что?
– Не знаю я, Зоя, что потом!..
– Этот вопрос всегда вызывал у сержанта злость, которой он, скорее всего именно так и было, прикрывал свою душевную боль.
– Кто ж думать-то мог тогда, что мы Киев так быстро отдадим… И покатилась наша армия на восток… Не успел я ничего, да и не мог сделать… Не дезертировать же мне было!.. Ничего не знаю, Зоя, про свою семью! Ни-че-го!!! Может эвакуироваться успели, или бежать… А может и под немцами в оккупации… Ничего я про них не знаю, Зоя, до сего дня!