Цель вижу! Дилогия
Шрифт:
– Я выполняю приказ начальника контразведки дивизии, товарищ полковник!
– Капитан был в ярости от вынужденного унижения, и, видимо, уже мало контролировал свои эмоции, что было полковнику, да и всем остальным только на руку.
– Старшина Морозова не выполнила мой прямой приказ! Старшина Якушин избил офицера дивизионной контразведки, а капитан Карпин, со всей своей гоп-компанией, препятствовал исправлению правосудия, разоружив конвой! Так же, как это делаете сейчас и вы, полковник!
– «Товарищ»… - Проговорил Николаев, уперевшись тяжелым взглядом в переносицу
– Что?
– Не понял, «смершевец».
– «Товарищ старшина», «товарищ капитан» и «товарищ полковник»…
– Это мы еще посмотрим, кто кому «товарищ»!
– Что ж… Вы, видимо, так ничего и не поняли, капитан!.. Придется вас поставить на место!..
– Проговорил полковник, направился к своему столу, и поднял трубку телефонного аппарата.
– Дайте мне «Первого»!
При этих словах капитан-«смершевец» наверное понял, что совершил какую-то ошибку, но было уже поздно что-то исправлять - комполка уже разговаривал с генералом:
– Товарищ «Первый»! «Заря-1» докладывает! По недавнему инциденту!.. Дело в том, товарищ «Первый», что этот капитан Онищенко… Только что им самим, в присутствии нескольких свидетелей, которые готовы подтвердить это в своих рапортах, были допущены грубейшие нарушения Устава!.. Даже не знаю, как быть, товарищ генерал! Может мне его арестовать, со всей его, как он сам выразился, «гоп-компанией», да препроводить для разбирательства в дивизию?..
Видимо генерал что-то говорил в ответ, потому что полковник молчал не меньше минуты, сурово поглядывая на совершенно обалдевшего от поворота событий капитана Онищенко.
– Хорошо, товарищ генерал! Согласен! Думаю, не стоит раздувать из мухи слона, и подключать к этому подполковника Михайлюка!.. Попробуем договориться полюбовно… А насчет старшины Якушина… Что ж, товарищ генерал… Если виноват, то должен отвечать, понятное дело… Но, думаю, что это дело не стоит внимания военного трибунала! Да!.. Не тот масштаб!.. Так точно, товарищ «Первый»!.. Согласен!.. Достаточно с него будет и обычного взыскания!.. Да!.. Послужит какое-то время в штрафбате без разжалования… Недели-другой, думаю, старшине будет достаточно, чтобы осознать, и искупить на передовой… Что? Так точно, товарищ «Первый», его правительственные награды будут сохраняться в штабе полка!.. Так точно!.. Думаю, что товарищ капитан согласится, чтобы все остальные остались в полку, и были наказаны моей властью!.. Так точно, товарищ генерал - уверен, что согласится!..
Сказать, что на обезображенном синяками и отечностями лице «смершевца» сейчас отображалась та буря эмоций, которая бушевала в его душе, неверное, не сказать ничего!.. Он метал глазами молнии в сторону разведчиков, сжимал кулаки, скрипел зубами, но… Уже понял, что его попросту обыграли на его же поле, и теперь…
Теперь уже был согласен на ту «кость», которую этому псу бросили…
И в этот момент полковник Николаев протянул ему телефонную трубку:
– Вас командир дивизии, товарищ капитан!..
Онищенко взял в руки трубку так, словно она была раскалена до красна, и приложил ее к уху:
– Капитан Онищенко слушает, товарищ генерал!
Что говорил комдив этому «смершевцу» было неизвестно, потому что капитан только слушал… Минуты две, не меньше!..
А потом он просто положил трубку на телефонный аппарат, взглянул зло на разведчиков, и проговорил в бессильной злобе:
– Повезло вам сегодня, разведчики… Оч-чень повезло!..
– А потом взглянул на Якушина.
– Сдать ремень, старшина! Вы арестованы!
Якушин не говоря ни слова, снял с пояса ремень и передал его капитану-«смершевцу», заложил руки за спину, и направился к двери.
– Возвращайся поскорее, Петя!
– Проговорила старшина Морозова ему вслед.
– Я буду тебя ждать!..
– Я вернусь, Зоя! Скоро вернусь!..
Капитан Онищенко только что не облизнулся плотоядно:
– А вот это мы еще посмотрим!.. Ты у меня послужишь старшиной, гад… На всю жизнь запомнишь! Если не сдохнешь… На выход!..
Старшина-разведчик только улыбнулся, взглянув не Зои, и вдруг… Весело подмигнул!.. …Через минуту за окном кабинета командира полка послышалась команда:
– По машинам!
Взрыкнули моторы, по стене опять мазнули желтые пятна света, и шум стал удаляться…
– Ну, вот и отбились, с грехом пополам… - Проговорил полковник.
– Как же он теперь-то?
– В глазах Зои стояли слезы.
– Степаныч - мужик тертый… - Проговорил капитан Карпин.
– Выскочит! Чай и не из таких передряг выскакивал!.. Всего-то недельку его и не будет в роте, а потом вернется…
– Денисенко сказал, что лично проконтролирует, Зоя Павловна… - Проговорил полковник, закуривая очередную папиросу.
– Пообещал, что старшина в штрафбате не больше двух недель задержится! Сказал, что такими разведчиками разбрасываться - непозволительная роскошь… Только бы не забыл в запарке - скоро наступление…
– Вот то-то и оно… Только бы про Петра не забыли!.. А неделю в штрафбате во время наступления еще суметь прожить надо… - Проговорила Морозова громким шепотом.
– Что ж это за день сегодня такой, проклятый?.. Сначала Ванечку потеряли… А теперь и Петю… У меня ж больше и нет никого!..
– Ладно!.. Дело прошлое!.. Отбились и то хорошо… - Поставил «точку» во всей этой истории Николаев, и посмотрел на капитана Карпина.
– Нам, разведка, и в самом деле надо обсудить кое-что… Если бы не это дело… Вам сегодня все-равно пришлось бы со мной ночь коротать - получено задание провести разведку тылов противника, капитан…
Карпин красноречиво посмотрел на сержанта Онопкина, перехватил взгляд полковника и сказал тихо:
– Иди Игнат Поликарпыч… Нечего тебе уже здесь… Теперь дела секретные пойдут… В машине посиди…
– Да я и сам уж подумал… - Ответил сержант, встал по стойке «Смирно», и обратился к комполка, как старшему по званию.
– Разрешите идти, товарищ полковник!
– Идите, Онопкин… - Ответил устало Николаев.
– Все что могли, вы уже и так сделали…
Сержант уже взялся за ручку двери, когда его чуть было этой же дверью не сшибли…