Цель вижу! Дилогия
Шрифт:
– Покиньте операционную, товарищи офицеры!
– Проговорил он сурово, обращаясь к Людмиле и Сергею.
– Здесь вам не место!
Лейтенант еще раз посмотрела на старшину Морозову, которая опять потеряла сознание, и перевела взгляд на врача:
– Вы ее спасете, товарищ майор?
– Если вы мне и дальше будете мешать, то могу и не успеть!
– Резко и категорично ответил хирург, невзирая на офицерские звания.
– Множественное осколочное ранение!.. Большая потеря крови!.. Я тоже не Господь Бог!.. Попробуем!.. Если не будем больше тратить драгоценного времени на пустую болтовню! Вон из палатки, товарищи офицеры - операцию необходимо начинать немедленно!!!
Лейтенант Сизова, и майор Николаев вышли наружу, и… По лицу Милы, по ее застывшему, остекленевшему взгляду было видно, что она не замечает вокруг больше ничего - «львица вышла на охоту»…
– Я отомщу, Зоя Павловна!..
– Шептала лейтенант, сжимая свою снайперскую винтовку так, что побелели косточки на кулаках.
– За всех вас, за девчонок, за весь взвод! Обязательно отомщу!..
И Сергей Николаев даже не попытался успокоить или хоть как-то отвлечь от мрачных мыслей свою невесту… Он-то понимал, как никто другой, что сейчас это просто бесполезно… …Они пробыли в этой казачьей станице еще несколько часов, наблюдая за тем, как хоронили остатки снайперского взвода Сизовой…
Потом… Потом опять был воинский салют…
– Готовсь! Пли!
– Скомандовала Сизова.
– Б-бах!
– Рявкнула ее винтовка.
– П-пах!
– «Чихнул» рядом пистолет Николаева.
Сухо щелкнул передернутый затвор «мосинки» и опять все повторилось:
– Готовсь! Пли!
– Б-бах!
– П-пах!..
А потом еще раз…
– Здесь, Сережа, лежит половина моей души… - Проговорила лейтенант, повесив ружье на плечо.
– Самые лучшие девчонки на свете… И запомню это место! На всю жизнь запомню!.. А потом, после войны, я вернусь сюда, в эту станицу, и поставлю большой обелиск!.. А фотографиями на нем будут рисунки из альбома…
– Мы вернемся сюда вместе, Мила… - Ответил майор.
– Пора, Сережа… Теперь нам пора… В полк.
– Она поправила винтовку на плече.
– Теперь пришло время исполнять свои обещания…
Они пошли по пыльной улице рядом, едва ли не чеканя шаг… И была в этих шагах уверенность и целеустремленность…
Часть вторая
След прячем в кочках топкого болота,
Пытаясь скрыться в чаще ивняка…
Сказал сержант, приклад сжав пулемета:
– Я задержу их! Уводите «языка»!!!
Он нам кивнул, со лба утерши пот, Глотнув из фляги, крышку завинтил… И долго бил, нас прикрывая, пулемет: Сержант погоню за собою уводил… Спасибо, друг! Погиб ты не напрасно: «Язык» и вправду пел, как соловей! И командирам нашим было ясно, Куда противника ударить половчей. Заполнил писарь в штабе «наградную», А мы в землянке вечером, скорбя. Разлив по кружкам норму фронтовую, С теплом душевным вспоминали про тебя…Апрель 1945 г. Чехословакия. №-ский Гвардейский стрелковый полк…
…- Кто это, товарищ старшина?
Молоденький лопоухий солдатик последнего призыва, который всего-то несколько дней назад приехал на фронт с новым пополнением в этот стрелковый полк, смотрел широко раскрытыми глазами, полными какого-то благоговейного трепета…
– Это?
– Сорокапятилетний старшина, у которого на выцветшей гимнастерке красовались несколько медалей и орденов, тоже посмотрел в спину удалявшегося человека, прошедшего мимо них, и проговорил, улыбнувшись.
– А это, салага, военная тайна! Наше секретное «непобедимое» оружие!
– Это же снайпер! Я по винтовке узнал!
– Смотри-ка какой глазастый попался!
– Старшина улыбнулся шире, показывая крепкие белые зубы.
– Снайпер, правильно! Только не всякий снайпер с ней сравниться может! Это наша «Золотая»! Я точно не знаю, но говорят, что на ее счету около трехсот фрицев! Всю войну прошла! С самого начала! Ее даже командарм знает!
– «Золотая»? Как это? Почему «Золотая», товарищ старшина?
– Не унимался солдатик.
– Да тут целая история, салага!
– Бывалый старшина свернул из кусочка газеты толстую «козью ножку» и с удовольствием закурил душистый самосад-горлодер, и, заметив в глазах солдатика немой вопрос, продолжил.
– Ладно, слушай!.. Как-то, еще месяца два назад, в начале февраля дело было, в Будапеште… Нам тогда совсем не сладко пришлось… Влетели мы тогда в Буду…
– Буду?
– Ну, да! Буда - это старая, историческая часть города, на восточной стороне Дуная, а Пешт - вроде как новая, и по ту сторону реки… Так вот… Буду-то мы взяли быстро, потом сунулись через Дунай в Пешт, и застряли… Фрицы тогда там здорово окопались!.. И пока мы их в колечко взяли, чтобы прямо там в «котле» и раздавить, нас уже и самих взяли в кольцо… Вот так и воевали почитай всю зиму! Больше трех месяцев меж двух огней!..
Рассказ старшины привлек внимание еще нескольких новобранцев, и теперь он сидел в окружении полутора десятка солдат, который слушали, раззявив рты: -…А она все это время была с нами… Если бы не ее глаз, да эта винтовочка, то еще никто не знает, как оно было бы!.. Скольких она там снайперов и пулеметчиков положила, ого-го!!! Да, так вот… Прихватили мы как-то, уже в феврале в разведке «языка» немецкого… Да не простого! Гаупманом оказался - это капитан по-нашему… Вот он на допросе, кроме всего прочего, и поведал, что слух о нашем снайпере дошел до самого Гиммлера!
– Брехня!
– Послышался голос из толпы.
Старшина только повернул немного голову и произнес солидно:
– Может и брехня… Да только на кой ляд тому гауптману брехать?..
– Ну, и что он сказал-то, товарищ старшина?
– Послышался другой, нетерпеливый голос.
– …Вот он на том допросе и поведал, что, мол, Гиммлер пообещал тому, кто ее подстрелит лично вручить Рыцарский Крест! Так-то!.. А это у немчуры такая награда, что если с нашими сравнивать, то почти, как Герой Союза!..