Целитель. Двойная игра
Шрифт:
– Ишь ты… – буркнул я.
Приятно, что мне чуток открывают карты. Доверяют, стало быть. Расту! Видать, какую-то операцию готовят против америкосов. Хм. События им… Ла-адно…
Звякая тяжёлой ложкой, я натянул туфли.
– Так. Миш, а ты куда? – донёсся голос Насти.
– Да в гараж сбегаю! – пропыхтел я, разгибаясь.
– А-а…
Накинув куртку, выскочил за дверь. По вечерам, когда темнело, я прятался не особо, а вот днём следил за тем, чтобы не светиться, – петлял на проверочных маршрутах, шёл к гаражной двери не напрямую через двор, а заходил «с тыла», с улицы Революции, продираясь сквозь заросли одичавшей сирени. С этого ракурса меня не увидеть из окон
Вынырнув из сиреневой чащи, я скользнул бочком за угол гаражей, чуть не обтирая спиной ворота со ржавыми потёками, и шмыгнул в дядин бокс.
Печку растапливать не стал – работы на пять минут. Происшествий, интересных Штатам, не так уж и много, тем более что я не собираюсь передавать цэрэушникам секретные сведения. Обойдутся. Кину им обычную текучку из того, что почерпнул когда-то в Интернете.
Вставив лист, я заклацал на «Ундервуде», быстро набивая текст.
«29 апреля начнётся операция «Порывистый ветер» – вертолётами СН-46 и СН-53 из Сайгона на четыре корабля 7-го флота будут эвакуированы граждане США (1737 человек), а также пять с половиной тысяч вьетнамцев, опасающихся мести Вьетконга. Операция успешно завершится к утру 30 апреля – за несколько часов до того, как северовьетнамские войска займут город.
17 мая на конкурсе красоты «Мисс США» в Ниагара-Фолс победу одержит Саммер Бартоломью.
3 июня Пеле подпишет контракт с нью-йоркским клубом «Космос».
10 июня для спасения Нью-Йорка от банкротства будет создана финансовая организация «Мьюнисипл ассистенс корп.»
24 июня в аэропорту имени Кеннеди потерпит катастрофу «Боинг-727» компании «Истерн эйр-лайнз». Погибнут 113 пассажиров из 124.
26 июня случится перестрелка в индейской резервации Пайн-Ридж, штат Южная Дакота. Снайпер Джеральд Хилл застрелит индейца Джозефа Стантца, но никакого расследования не будет. А вот когда неизвестные убьют двух агентов ФБР, Уильямса и Коулера, власти сфабрикуют дело против краснокожего Леонарда Пелтиера, посадив его на два пожизненных срока.
15 июля произойдёт стыковка на орбите космических кораблей «Союз-19» и «Аполлон-18».
5 сентября Линнет Фромме по прозвищу Пискля совершит неудачное покушение на президента Форда. На ещё одну попытку решится Сейра Джейн Мур – 22 сентября».
Мягкий «ЛАЗ» вёз меня, покачивая, по Одесской и незаметно вынес за город. Я малость изменил способ доставки – сброшу письмо не в Первомайске, а в десяти километрах от райцентра, в Конецполе.
За окнами, куда хватал глаз, расстилалась степь. Бурая и унылая ранней весной, сейчас она сочно зеленела, а на этом приятном для глаз фоне выделялись цветные пятна – жёлтых и огненно-красных тюльпанов, лиловых и беловато-сиреневых ирисов.
Немного погодя степную плоскость взрыли невысокие курганы – на них бдительно вращались решетчатые локаторы ПВО. Вокруг Первомайска окопались ракетчики из 46-й дивизии РВСН, а в шахтах, как местные тарантулы, таятся «Скальпели» с ядерными боеголовками. Дадут приказ – и пол-Европы затянут смертные пелены радиоактивного пепла.
Я откинулся на спинку. Поскучал, поглядел в окно, а потом вспомнил о записке. Сегодня утром я вышел из дому пораньше, чтобы забежать в парк – по выходным Маринка могла оставить мне послание. Нырнул в подземный переход, вынырнул у Дворца пионеров, спустился в парк. Проверившись, не спеша миновал ротонду, косясь на толстые белёные колонны. Ага, ноль нарисован! Это значит: «Вам письмо!».
Опираясь о ствол старого кручёного
…Автобус качало да потряхивало, и короткий текст на половинке листка в клеточку прыгал перед глазами: «Завтра я уезжаю. Вероятно, надолго. Я буду очень скучать – правда. Сама поражаюсь нашим отношениям. Другой бы на твоём месте давно бы порвал со мной, вот честно! Я ведь прекрасно понимаю, чувствую, чего хочешь ты, – и с трудом признаюсь себе в своих желаниях. Каких – не скажу. Только не думай, что это я тебя так утешаю – я утешаю себя. До свидания, надеюсь, скорого».
Сложив записку, бережно спрятал её, чувствуя, что на душе малость полегчало. А впереди, за кисточками пирамидальных тополей, за мостом через мелкую Кодыму понемногу вырастала огромная серая трапеция – градирня сахарного завода, обвешанная листами шифера. Над нею курился пар.
Конецполь [16] .
Задерживаться я тут не собирался. Выйдя на малоэтажной Комсомольской, прогулялся по улице, соображая. Возможно, идея сбросить письмо в пригороде наивна. Как-то не верится, что кагэбэшники упустят из виду такой вариант. А в предместье даже легче организовать наблюдение, тут же всего три-четыре почтовых ящика! Вон, кстати, один из них – на углу магазина «Продукты».
16
Местечко под Первомайском у впадения Кодымы в Южный Буг, основанное в 1622 году. С 1634-го укреплено фортецией против татар. Бывшее имение Станислава Конецпольского, великого коронного гетмана, каштеляна Краковского и пр., и пр., и пр. Название связано с выражением «конец польски» из старинных межевых записей – именно здесь в XVII веке проходила крайняя граница Речи Посполитой.
Зато сколько их, сёл и посёлочков, вокруг Первомайска! Каменный Мост, Кривое Озеро, Лысая Гора, Мигея, Синюхин Брод… Оперов у вас не хватит, товарищ Андропов, курсантов придётся мобилизовывать! А третье письмо вообще отправлю из Помошной – туда целый час пилить на автобусе…
Не вертя головой, я целенаправленно зашагал к продуктовому и потянул на себя тяжёлую дверь. Дефицитом на полках и не пахло, но шопинг – хорошее прикрытие.
– Триста грамм масла, пожалуйста, – вежливо обратился я к грудастой розовощёкой продавщице.
Брякая серёжками, та поднатужилась, отхватив от здоровенного изжелта-белого куба скромный пластик, ловко завернула его в хрустящую вощёную бумагу и бросила на весы.
– С вас рубль пять копеек, – выщелкала на счётах пышная работница торговли.
Кассовый аппарат залязгал, застрекотал – и выбил чек. Лишь теперь я внимательно осмотрел подходы к магазину, незаметный за двойными стёклами витрин. Всё тихо, спокойно – молодые мамы степенно катят коляски, две бабуськи зацепились языками у доски объявлений, тараторят о своём, старушечьем. Шустрый пацанчик метнулся на велике – наверняка уроки прогуливает, мелочь.
На той стороне улицы, под деревьями, крепко сидит киоск «Союзпечати», но он не годится под наблюдательный пункт – прозрачен, как аквариум. Машин рядом тоже не видать, кроме бледно-зелёного «Запорожца». Никто не занимает лавочку, углублённо изучая «Комсомолку» или «Советский спорт»…
Я принюхался. Кремово-жёлтый брусочек масла издавал дивный сливочный аромат. Отрезать бы сейчас ха-ароший ломоть батона да намазать щедро, не жалея! И с чайком…
Миновав гулкий тамбур, я сглотнул, чуя, как сдувается в утробе голодная пустота. Скорей бы до дому!