Целительница моей души
Шрифт:
— «Нет»?! Ещё как оскорбил! «Ну, что, блондиночка, еще не передумала? Готова согреть мою постель?» — это, что не оскорбление? Да он еще мало получил, ничего, я ему ещё добавлю!
— С ума сошла! Не вздумай! — Вела тоже повысила голос.
— А что, позволить ему остаться безнаказанным?!
— Наказанной оказалась в итоге ты. И хорошо, что только увольнительными.
— Tак, стоп, — Рин негромко хлопнул ладонью по столу, и девочки притихли. — Льюла, ты поступила глупо, подставилась. Нельзя было драться у всех на глазах, сказала бы нам, мы бы сами с ним разобрались.
— Нет! — воскликнула Вела.
— Tеперь ты, — Рин поднял руку, пресекая возражения. Ещё десять лет назад он взял на себя роль старшего мужчины в семье, изо всех сил стараясь хоть как-то облегчить мне заботу о младших. И среди детей он пользовался непререкаемым авторитетом. Поэтому сейчас я решила не вмешиваться, давая ему самому разобраться. — «щё не передумала», — так он выразился, верно?
— Да, — кивнула Льюла, хотя вопрос задан был не ей.
— Значит, неприличное предложение этот тип делал тебе не единожды, так?
— Дважды, — неохотно выдавила Вела, — это был третий.
— Тогда почему ты не сказала мне об этом раньше?
— Потому что, это всего лишь слова! Он ничего не делал, ни разу не прикоснулся. А слова — я просто пропускала их мимо ушей.
— Нельзя пропускать подобное мимо ушей. Нельзя спускать хаму подобное поведение. Ты должна была сказать мне об этот, я бы сам с ним разобрался.
— Да именно этого я и не хотела, ты что, не понимаешь? Льюлу только увольнительных лишили, потому что она девушка, да и не так уж и сильно ударила.
— В смысле — не так уж и сильно?! — возмутилась провинившаяся. — Это просто он — бык здоровый, вот и не упал, покачнулся только. Но глаз я ему знатно подбила, не зря его декан к целителю сразу отправил.
— Если уж Льюла бьёт — то не вполсилы, — даже обиделся за сестру Сев.
— Сами учили, — поддакнул Нев.
— Нужно будет самим ему надавать, — Сев стукнул кулаком по ладони и переглянулся с братом, тот кивнул. — Чтобы неповадно было нашу сестру оскорблять.
— Не вздумайте! Слышите, даже думать не смейте! — Вела даже с табуретки вскочила. — Вы хоть знаете, кто он такой?
— Нет, — близнецы дружно пожали плечами, потом Нев добавил: — Мы ж когда подошли, его уже не было.
— Кто он? — Рин впился глазами в сестёр. — Вы сказали, что не знаете имя.
— Я и не знаю, — кивнула Льюла. — Здоровый такой, — подняла вытянутую руку над головой, показывая ладонью рост, — волосы чёрные, лицо как лица, обычно. В форме был. Пальцем покажу, а имени не знаю. Хотя… стой, его ж декан как-то назвал, когда к целителю отправлял. Как его… лорд Вилард?.. Вилент?.. Вилдон?..
— Лорд Вилмер, — выдохнула Вела, не поднимая глаз.
— О, нет!.. — простонал Рин и схватился за голову. — Чтобы даже близко к нему не подходили, слышите? — это он тройняшкам. — Увидели — обходите по кривой дуге!
— Да кто он такой? — не удержалась я.
— Принц, — подняв на меня расстроенный взгляд, ответил ин. — Младший брат короля Лурендии. Девочки, как же вас угораздило-то, а?
ГЛАВА 5. ОГОРОДНИКИ
День шестой. Суббота
— Льюла… — мне тоже захотелось схватиться за голову.
— Да откуда ж мне было знать? Формы — то у всех одинаковые! А таблички «Осторожно — принц. уками не трогать!» на нём не было. Мам, ну он же первый начал!
Все дети знали, кем мы приходимся друг другу. Старшие — с самого начала, младшим я всё рассказала, когда Аве и Бейлу исполнилось по восемь. Они знали — но продолжали звать меня мамой, малыши — потому что другой мамы, кроме меня, они не помнили, а тройняшки — потому что им тоже хотелось маму, а других вариантов у них просто не было. Когда они немного подросли, то стали звать меня по имени, но в такие вот минуты, когда эмоции захлёстывают, снова сбивались на «маму».
— Он не начал драться, начала ты, — нравоучительным голосом, который и сама терпеть не могла, возразила Льюле.
Я и сама бы с радостью врезала тому, кто посмел так себя вести с любой из моих девочек, а с тихой и хрупкой, не способной хоть что-то противопоставить хаму Велой — особенно. Но я просто обязана быть в этой ситуации взрослой и мудрой, больше ведь некому.
— Но он сказал ей гадость!
— Так сказала бы ему гадость в ответ. Запомните, — я обвела глазами всех своих малышей, четверо из которых меня уже переросли, — драться можно, лишь защищая себя или друг друга, когда кто-то затеял драку первым. Или прикоснулся к девочкам против их воли. Tогда наказан будет он, а не вы. В крайнем случае — оба, что не так обидно. А на оскорбления отвечать кулаками — показать свою беспомощность. Льюла, я уверена, что ты смогла бы так ответить, что он надолго запомнил бы…
— Ещё как смогла бы!
— А теперь ты наказана, а он — нет. Синяк ему целители свели за минуту, а ты лишилась двух увольнительных. Равноценно?
— Нет, — надулась девочка.
— Надеюсь, это послужит для тебя уроком, — дождавшись кивка, я снова оглядела всех сидящих за столом. — Но если хоть кто — то посмеет… Хоть пальцем! Тогда бейте. Разрешаю. И если вас накажут за самозащиту, а агрессора нет, то я дойду и до директора школы, и до ректора академии, да хоть до самого короля, но добьюсь справедливости. А пока — прости, Льюла, но наказание своё ты заслужила.
– но того стоило, — едва слышно буркнула девочка себе под нос, но я сделала вид, что не услышала. Не стоит тратить на нравоучения весь вечер, беседу провела — и достаточно.
— А что ещё интересненького расскажете? — обратилась я к своим новоявленным студентам. — Как вам ваши комнаты? А соседи?
Выяснилось, что здесь всё вообще замечательно. Близнецов поселили в одной комнате на одном этаже с Рином. Льюла сначала оказалась довольно далеко от Велы, на другом этаже, но подкупила свою новую соседку синей карликовой розой в горшочке — Нев вырастил, а сама она изменила цвет и форму, — и та отправилась жить в комнату Велы, а Вела — к Льюле.