Цельняпушистая оболочка. Том 3
Шрифт:
И, как сказала старшая, в одном из своих путешествий Звезда наткнулась на что-то необычное. Необычное и красноглазое, мать его ети. Этому мультяшному чуваку, похоже, лет гораздо больше чем обеим сестрам вместе взятым. Ну да фиг с этим. В общем, красноглазик каким-то образом засрал несчастной девчонке мозги и та устроила в «Кошколяндии» чад кутежа во мраке ада в паре с новым дружком. Вместе эти два засранца умудрились развязать натуральную гражданскую войну, благо у красноглазого были некие телепатические способности. С помощью этого он и науськивал младшую сестру и
Блин, куда ни плюнь, везде какие супер-силы и магия. Мне даже завидно становится! А то Калашников на сверхспособности как-то не тянет…
Сколько времени продолжалась эта войнушка — не помнит даже Селедка. Но в конце-концов, королева пошла на отчаянный шаг и разбудила… Да-да, именно этого старого динозавра с крыльями. Валентин не особо горел желанием помогать каким-то несчастным «фелехренам» и даже едва их не сожрал. Однако позже все же поддался уговорам королевы, с которой их связывало общее прошлое и свое дело сделал. Как умел.
Разнес в щепки практически все что оставалось от государства, выжег все мятежные города попутно сожрав всех кто попался на глаза и тем самым вынудил красноглазого устроить решающее сражение. Ну и, как и положено в дебильных историях, в том бою погибла королева, стараясь сохранить мятежной дочери жизнь. Что ей и удалось. Валентин с красноглазым кое-как разобрался и все были уверены что он сдох. Как оказалось — напрасно.
И вот, на руинах целой страны, Солярка принимает решение — выгнать свою сестру в далекие ебеня, попутно прося дракона стереть бедняге память, дабы та не чокнулась от навалившегося чувства вины. Но это она так говорит… А я думаю что Селедка попросту винила Звезду в смерти матери. А может и нет, хрен их разберешь, этих мутантов.
На этом месте, вместе с вином, кончилось и все самое интересное. Солярка все рассказывала как восстанавливала страну, основывала Фелерию и прочее-прочее. Даже сестру из изгнания вернула… Ну прямо сама доброта! И пофиг что эта бедолага черт знает сколько лет прожила на крайнем севере. Или юге? А, не важно.
И тут, буквально несколько месяцев назад Солерии, прямо по почте, пришла анонимная записка, где мельком описывались события времен той войны. Она сразу поняла кто мог это написать, вот только этого было мало. Где дрыхнет Валентин принцесса не знала, да и не факт что он бы помог, а своими силами справиться с давним врагом она попросту не могла.
И тут на сцену выхожу я. Весь такой красивый, умный, благородный и…
— Я поняла что ты совершенно не задумываешься о своих поступках. На людей не действует ни магия, ни волшебные зелья. А у тебя, к тому же, нет ни здравого смысла, ни амбиций. Для «его» стратегии ты был совершенно неуязвим и он никак не смог бы тебя использовать. Тебя невозможно было ни подчинить, ни сыграть на жажде власти, да и убить было бы сложно. Ты для «него» как прыщ на интимном месте, как жвачка прилипшая к ботинку, как комар в ночной спальне, как…
— Да понял я, понял… — раздраженно отмахнулся я от захмелевшей барышни, закуривая очередную сигарету.
Едва обнаружив в неизвестных пришельцах все эти отличительные черты, эта наглая жопа тут же решила меня использовать. Даже купила у меня по бешеной цене нахрен не впершийся промедол. Лишь бы я никуда не пропал и был рядом. Правда, по её словам, она «не рассчитала степень моего сумасбродства» и все пошло немного не по плану. В один момент она даже решила что я сам примкнул к красноглазому и если бы не Валентин, то она бы мне жопу на британский флаг разорвала.
Но в итоге, несмотря на уничтожение целого города и небольшого геноцида говорящих коров, все более-менее обошлось. Ибо если бы прапорщик не разнес Рональда, а я не грохнул Лизери, то в столице бы сейчас бегала целая армия мурзилок с водяными пушками. Впрочем, могло бы быть и лучше, так что медалями меня награждать, увы, не будут. Хотя и вешать тоже, так что и на том спасибо.
Вот только… Гильз у Рональда я так и не нашел. А памятуя о характере ранений… Уж не красноглазый ли постарался?
— Ну что же… — наконец закончив свой рассказ, Солерия взглянула на пустые бутылки из под вина и съеденный ужин. — Я полагаю, что ты хотел бы провести оставшуюся ночь в замке или…
— Не-не, нахер, я домой… — устало замахал я искалеченной рукой и подорвался со стула.
Ну нахуй ваше гостеприимство! Я уже всю жопу отсидел. Надо домой валить, пока она не передумала. Или не припахала. А то она уже пару раз обмолвилась, что была бы не прочь познакомится с тем бешеным прапорщиком.
— Что же… В таком случае я составлю вам компанию. — кивнула принцесса.
Но прежде чем догнать меня, она зачем-то приблизилась к Звезде и вполголоса о чем-то заговорила. Без понятия о чем они там болтали, но темная девушка вдруг дрогнула и с плаксивым воплем «Сестра!» кинулась в объятия старшенькой. Какое чудесное примирение сестер. Тоже прослезился бы, не будь мне совсем похуй.
Вроде несколько веков прожили, а все как маленькие. Одна, идиотка, позволила засрать себе мозги только из-за того, что ревновала свою маман, а вторая дура — выперла свою сестру в ебеня только из-за того, что эта самая маман померла. Санта-барбара какая-то. И главное, решили устроить семейные посиделки именно сейчас, на глазах у в край уставшего лейтенанта с недавно отрезанной кистью. Которая, к слову, очень болит.
И к тому же мне обидно. Мои засранцы даже не почесались чтобы меня прикрыть. Они сюда приехали поглазеть как меня за яйца вздернут? Блять, приеду, бошки порасшибаю!
— Ну что же, пойдемте, провожу вас до ворот. — кивнула Солярка, наконец отлипнув от Звезды.
Ну наконец-то!
Выйдя из столовой и пройдя хренову тучу коридоров, внутренних садиков и прочих внутренностей дворца, мы, наконец, оказались во дворе. И едва я оказался снаружи как на меня едва не набросился какой-то серый кот в сопровождении двух гвардейцев. Хоть и не сразу, но, по перебинтованному носу, я все же узнал полковника который пытался допросить меня еще вчера. Он явно решил что мне каким-то образом удалось сбежать, но заметив принцессу стоящую за моей спиной, остановился как вкопанный.