Целуй и лети

Кавахара Рэки

Кирито заметил, что с ней что-то не так, молниеносно подбежал к Асуне, подхватил её и взволнованно заглянул в глаза.

— Ты в порядке? — прошептал он.

— А... Да. Теперь да, — пробормотала Асуна, оперлась на руку Кирито и продолжила: — Это всего лишь... небольшой дискомфорт, и всё. Я даже не теряю управление персонажем. Волноваться не о чем, хотя... нет, это я, наверное, себя чересчур накручиваю...

— Нет уж... надо разобраться, что происходит. В Айн краде такого никогда не было?

— Нет. Ни разу... вроде бы.

Кирито без

труда поднял Асуну на руки и перенёс в соседнюю комнату — в спальню. Поскольку они сняли лучший номер на верхнем этаже гостиницы, из окон огромной комнаты открывался вид на сияющий ночной Игг-Сити и на бескрайний Альвхейм далеко внизу. Но Кирито было не до красот — он уложил Асуну на постель, присел рядом и погладил девушку по голубым волосам.

— Асуна... — нерешительно заговорил он. — Уверен, ты не хочешь вспоминать, но когда...

Асуна сразу поняла, о чём он намеревался спросить.

— Не волнуйся, — улыбнулась она и продолжила, покачав головой: — Когда я была Титанией, такого тоже не случалось. Не думаю, что причина в смене сервера.

— Понятно... — Кирито кивнул и лишь после этого впервые посмотрел в окно.

Седьмого ноября две тысячи двадцать четвёртого года он прошёл смертельную игру Sword Art Online и покинул летающую крепость Айнкрад, освободив шесть тысяч сто сорок девять выживших игроков.

Но около трёх сотен из них, включая Асуну, не смогли вернуться в реальность. Человек по имени Нобуюки Суго, занимавший важную должность в «Ректо» — компании, производящей электронику, заточил их души в виртуальной лаборатории внутри ALO, чтобы проводить над ними незаконные эксперименты.

Асуна, однако, стала не подопытным кроликом, а пленницей в огромной птичьей клетке, свисающей с ветки Иггдрасиля. Имя Титания дал ей сам Суго, назвавшийся в этом мире королём фей Обероном.

Она томилась в плену два месяца, до двадцать второго января две тысячи двадцать пятого года, когда её спас Кирито. Но хотя это заточение казалось ничуть не короче, чем два года в Айнкраде, Асуна никогда не испытывала за его время такого же странного чувства.

— По-моему, этот... приступ отчуждения впервые случился чуть больше месяца назад... — прошептала Асуна.

— Неужели ты помнишь, когда это началось? — чуть расширил глаза Кирито.

— Да, потому что это случилось в разгар битвы с боссом Первого уровня Нового Айнкрада.

— В тот раз? — Парень выслушал ответ Асуны и несколько раз моргнул. — Да, точно, ты тогда один раз ошиблась, читая заклинание.

— Вот такие детали ты не забываешь. — Асуна невольно усмехнулась тому, как избирательно её напарник запоминает факты. — Когда я его читала, мне вдруг показалось, что моё сознание куда-то уплывает, вот я и замолчала. Чувство быстро прошло и во время битвы больше не появлялось, поэтому я решила, что мне просто померещилось... Но теперь это случается регулярно...

— Значит, дело не в привычке, ведь мы сражались с боссом Первого уровня, когда ты уже больше трёх недель играла в ALO за этого персонажа. Если

бы проблема была в нём, приступы происходили бы чаще в первое время погружения.

— Да... наверное. Но в чём тогда дело? — задумалась лежащая на кровати Асуна.

Кирито некоторое время молча размышлял, затем уточнил:

— Если не брать ALO, в других виртуальных мирах такое случается?

— Э-э... вроде нет. Я почти нигде больше не бываю, но не помню, чтобы отчуждение приходило где-то ещё.

— Получается, разница между нейрошлемом и амусферой тоже ни при чём. Ещё это может быть... гм... На всякий случай спрошу — у тебя в реальности такого...

— Не бывает, конечно. Отчуждение от физического тела — это уже ужас какой-то! — отрезала Асуна, сама испугалась своих слов и как следует покопалась в памяти.

К счастью, она не смогла вспомнить ни одного случая, когда бы покидала своё реальное тело, но, с другой стороны, почти все возможные объяснения феномену отчуждения были исчерпаны. Она уже пыталась искать эти симптомы в Сети, однако ей не встретилось ни одного отзыва от пользователей амусферы, которые жаловались бы на подобное, а для обращения в техническую поддержку «Ректо» или «Имира» не хватало конкретики.

Странное чувство длилось всего мгновение и почти не мешало играть, так что на него можно было не обращать внимания... но на деле очень сложно не замечать симптома, когда он заставляет так глубоко задумываться.

Сидевший на кровати Кирито многозначительно хмыкнул и наконец заключил:

— Остаётся лишь обратиться за помощью к Юи.

— Угу...

После четвёртого-пятого случая Асуна и сама пришла к этому выводу, но до настоящего момента никак не могла собраться с духом. Мало того что Юи начнёт сильно переживать, узнав о недуге Асуны, — если девочке решение вопроса тоже не по силам, это станет тяжёлым ударом для её психики.

Юи создавалась как прототип искусственного интеллекта, основная цель которого — оказывать психологическую поддержку игрокам в SAO. Но одновременно с началом смертельной игры у неё отобрали все полномочия, и потому она могла лишь наблюдать за тысячами игроков, испытывающих негативные эмоции. Из-за этой чудовищной нагрузки у Юи настолько повредилось ядро, что, когда Асуна и Кирито обнаружили её, она уже почти утратила возможность говорить.

Вот почему Асуна пообещала себе никогда больше не причинять Юи боль и ничем не отягощать её хрупкое сердечко.

Кирито кивнул, словно прочитав мысли Асуны, и вновь положил руку ей на голову. Ладонь нежно, но уверенно погладила девушку по волосам — пожалуй, никто не умел управлять своим персонажем так же хорошо, как этот парень.

— Я понимаю твои чувства, Асуна, — произнёс Кирито. — Но ты же знаешь, что если Юи вдруг выяснит, что ты ничего ей об этом не рассказала, то расстроится ещё сильнее?

— Но... ведь ничего серьёзного и правда не случилось. Со временем я так привыкну к этим приступам, что совсем перестану обращать на них внимание.