Цена дерзости
Шрифт:
Странное чувство, охватившее Костика вчера, когда он вытаскивал с того света Майку, на этот раз пришло почти моментально, откликом на его слова о тени.
– Рассказывайте, – поторопил землянин, опасаясь, что снова свалится в обморок и не сумеет довести дело до конца.
К его удивлению, хозяйка действительно заговорила, как-то бесстрастно и ровно, словно находилась под гипнозом.
– Это началось, когда я была ещё совсем юной девчонкой. У меня была подруга, дочь обедневшего соседа, родители пригласили её ко мне компаньонкой. Отец жалел Недику и надеялся, что в нашем доме её скорее заметит кто-то из достойных господ. Саму меня к тому времени уже просватали за Барсента, и я была самой счастливой невестой на свете. Вы не представляете,
– Не отвлекайтесь, – чувствуя, как на миг ослабла связь, мягко приказал Дэконс, – что случилось дальше?
– Однажды проведать Недику приехал её кузен и в первый же вечер попытался меня обнять. Я позвала слуг… и его выгнали из дома в тот же час. А ещё через несколько лун Недика призналась мне, что влюблена в очень достойного юношу и получила от него письмо, но не умеет описать свою любовь… и пригласить его на свидание. Она чуть не на коленях просила меня набросать для неё черновик… и я сжалилась. Набросала несколько строк прямо на обороте листка, где записывала ноты, и попросила вернуть мне эту бумагу. Она вернула через день и похвасталась ответом своего избранника. И очень смущённо попросила написать ещё… иначе он поймёт, что первое письмо сочинила не она. Не помню, сколько писем я ей написала, в моём сердце горела любовь к жениху и слова сами рвались на бумагу… Теперь понимаю, как глупо я поступила, поверив компаньонке. Вернее, начала понимать… через год после свадьбы. Мы тогда вернулись с Сузерда… и однажды мне прислали с посыльным уголок листка, на котором было написано моей рукой любовное послание. Но кто-то моим почерком дописал обращение к совершенно незнакомому мне человеку… как я выяснила чуть позже, смертельному врагу моего мужа. И что хуже всего, там была проставлена дата. Оказалось, что негодяи… моя бывшая компаньонка, так и не вышедшая замуж, и её кузен следили за мной. И выбрали именно тот день, когда я гостила у родителей.
– Дальше, не молчите, – поторопил Костик и почувствовал, как ему в руку втиснули стакан.
Выпил, не чувствуя вкуса и, не отрывая взгляда от хозяйки, повелительно кивнул ей.
– Они просили за вторую часть письма и остальные черновики довольно крупную сумму, но у меня как раз были деньги, мама подарила, чтоб я купила себе драгоценности ко дню рождения. Я предприняла все меры предосторожности, передавая эти деньги, перепроверила полученные бумаги и тут же их сожгла. Но меня всё же обманули. Как потом выяснилось, несколько листков были искусными копиями. Да и забиравший деньги посланец подробно описал эту сделку и отдал документ вымогателям. С тех пор они превратились в мой личный кошмар. Ловили меня на каждом неосторожно сделанном шаге. Через пару лет я перестала ходить на балы и приёмы и приглашать к себе гостей. Если со мной заговаривал кто-то из мужчин, отвечала холодно и сухо, и вскоре меня стали сторониться все друзья мужа и его родственники. И всё же вымогатели каждый раз находили повод для шантажа.
– Быстрее переходите к тому дню, – торопливо выдавил Костик, чувствуя, как Уликора понемногу ускользает из-под его влияния.
– В тот день я решила разом покончить с негодяем. – Впервые в голосе хозяйки прорвалась горькая нотка. – Пообещала отдать все свои драгоценности, если он принесёт всё до последнего листка и свидетельства посредников мне в комнату. На самом деле я решила его убить. Приготовилась заранее, смазала несколько ножей мгновенно парализующим составом… и напрятала по всей комнате. Но он снова меня переиграл. Заранее написал письмо Барсенту и представил историю в вывернутом виде. Соврал, будто я его когда-то соблазнила и шантажом заставляю помочь бежать от мужа вместе с кучей драгоценностей. Барсент следил за моей комнатой и, едва негодяй влез в окно и взял у меня из рук шкатулку, внезапно появился на подоконнике. В этот момент я как раз выхватила нож, но, увидев мужа, страшно растерялась. Негодяю удалось отобрать у меня нож и замахнуться на меня. Я была готова умереть… эта
– Бедняжка… – Авронос, вскочив, осторожно уложил хозяйку на кресло и ринулся к столу, приготовить ей зелье.
– Вы уверены… – хрипловатый голос калеки прозвучал как гром с ясного неба, – что она сказала правду?
Серебряный стакан выскользнул из рук шагнувшего к Уликоре знахаря, обдав подол её платья тёмными брызгами, со звоном покатился по полу, и Авронос кинулся его поднимать.
У Костика ещё хватило сил спокойно откинуться на спинку стула и смерить хозяина насмешливым взглядом.
– Дурак. Лучше признайся, когда вставать начал?
Стакан снова выпал из рук лекаря.
Однако Костик этого уже не видел, комната мягко погрузилась в вязкий тёмный туман.
Домой они ехали в непроглядной ночной темноте, разбавленной лишь неярким светом редких фонарей, стоящих у ворот домов. Впрочем, выглядывать в окна у Костика не возникало никакого желания, а в коляске был собственный светильник. Одной рукой парень держал надкусанный пирог, второй крепко прижимал к груди свой первый серьёзный гонорар. Тот самый кларнет. Спасибо Авроносу, вовремя пнул, когда Костик попытался отказаться от подарка.
Впрочем, Уликора оказалась очень настойчивой и не стала слушать его смущённый лепет. Просто завернула кларнет в платок и всучила Дэконсу вместе с тугим кошелём.
– Вы не представляете, что сделали для меня, – проникновенно произнесла женщина, и Костик, застеснявшись, перестал спорить.
Однако есть в их доме отказался наотрез. Не мог смотреть, как Барсент, махом выпивший миску бульона, вгрызается в огромную отбивную на косточке.
– Я только одного не могу понять, – задумчиво пробормотал Авронос, подливая в кубок Конса сок из большой бутыли, – как ты догадался, что он уже ходит?!
– Знаешь, сам сейчас думаю, – озадаченно признался его подопечный, – просто сложились детали. Я вообще всегда быстрее всех в классе решал логические задачки. Ну и опыт общения с больными. Знаешь, у врачей бывают ночные дежурства в больнице, когда я был меньше, мать меня брала с собой. Там в кабинете есть диван, ночью дежурные всё равно немного спят. Потому лежачих больных я много видел… а с ним что-то было неправильно. Потом, может, соображу, тогда скажу. Я тебя о другом хотел спросить… ты ведь кого-то из слуг отправил за ней следить?
– За кем? – сделал недоумённую мину лекарь и поставил бутыль в корзину.
– За Майкой. – Костик прожевал пирог и вздохнул. – Не отпирайся, я уже сложил два и два. То ты не знаешь, где она, а то рассказываешь, о чём она говорила, причём никого не спрашивая. Значит, раньше доложили. А раз доложили, значит, приказывал следить. И сейчас тоже кого-то послал… ну признайся! Так вот… скажи, пусть ей передадут… я приказываю вернуться.
Глава 8
Конс
Дома у Костика хватило сил только на то, чтобы дойти до своей комнаты. Понуро плетясь по лестнице, он начал подозревать, что планировка дома не так и плоха, как ему показалось вначале. Где-то спокойно спали или веселились хозяева, где-то отдыхала от дневных трудов прислуга всех мастей. А тут им не встретилось ни одной посторонней души, кроме охранника на входе и поджидавших их слуг.
На этот раз Конс не стал отказываться от их помощи, и от радости, что господин перестал капризничать, прислужники выскоблили его просто до скрипа. А потом, завёрнутого в простыню, притащили в комнату и, уже уложив на постель, напялили на ученика лекаря длинную рубаху. И их умилённые рожи были последней картинкой, запомнившейся засыпающему Костику.