Цена ее невинности
Шрифт:
Бет удивилась. Как ловко он вышел из положения!
– О да. – Протянул Тони. – Я видел машину. На моем парковочном месте. – Его голубые глаза с подозрением поглядывали то на Бет, то на брата. Наконец он обратился к Бет: – Это так? Мне казалось, ты собиралась уехать в час? А сейчас уже пять. Что-то слишком много чашек кофе получается.
Бет наклонилась, подняла Бинки и прижала его к груди. Она была растеряна. «Лучше было сказать правду или хотя бы ее часть», – решила она.
– Я планировала выехать в час, но, когда я пой мала Бинки и засунула его
Тони заулыбался:
– Ты упал на ее кота?
– Да, – коротко ответил Данте.
– Хотел бы я это видеть. – Тони засмеялся. – Как Бет после этого не вышвырнула тебя отсюда? Она обожает Бинки.
– Тони! Бедный Данте не сразу пришел в себя. Он еле отдышался, – вмешалась Бет. Она почувствовала некоторое удовлетворение, заметив смущение Каннаваро.
– Понятно. Неудивительно, что он запыхался. Данте намного старше нас с тобой.
Бет увидела искорки озорства в глазах Тони и улыбнулась. Ей понравилось его едкое замечание о возрасте брата. Это было лучше, чем плакать, – а из-за Данте ей пришлось пролить уже достаточно слез. И она не собиралась плакать еще.
– Верно… – сказала Бет. – Но я задержалась слишком сильно. Мне нужно добраться до дома, пока совсем не стемнеет.
– Хорошо, – согласился Тони. – Я должен извиниться за своего брата. Ведь он задержал тебя. – Он усмехнулся. – Так мне присматривать за твоей квартирой, пока ты не вернешься?
– Да, конечно. – Бет не могла не улыбаться. Тони неисправим, но очень приятный молодой человек – полная противоположность своему сухому, циничному, заносчивому брату. Она будет скучать по Тони и Майку. Их беспечное отношение к жизни веселило Бет. Но она правильно делает, что уезжает.
– Ты слышал? – обратился Тони к брату. – Бет хочет, чтобы мы выметались. Кстати, если ты забыл, я надеюсь увидеть тебя на годовщине свадьбы родителей. – Он повернулся к двери, а затем бросил через плечо: – Да, не забудь обуться. Ты странно выглядишь босой…
Тони ушел.
– Так одного раза достаточно, да? – протянул Данте после того, как входная дверь закрылась.
Бет, прижав кота к груди, смотрела на Данте, словно видела его первый раз в жизни.
– Более чем достаточно, – ледяным голосом ответила она.
– Если бы ты предупредила, что я твой первый мужчина, я был бы более осторожен.
– Шутишь? Ты никогда не верил ни одному моему слову… Хотя делал вид, что веришь, если тебе это было выгодно.
– Может быть. Но разреши полюбопытствовать, Бет. Почему ты хранила девственность так долго? Впрочем, не трудись отвечать… Значит, вот как ты действуешь! Тебе доставляет удовольствие дразнить молодых людей, а затем отвергать их, чтобы они хотели тебя до потери рассудка и были готовы делать все, что ты скажешь. Первым был Тимоти Бьюик, а теперь Тони. Их, вероятно, гораздо больше, – иронично добавил он.
Если Данте желал оскорбить Бет, он не мог придумать ничего лучше.
Его руки были небрежно засунуты в карманы брюк. Перед ней стоял ловкий адвокат, лихо перетасовывающий факты. Неудивительно, что на суде присяжные поверили каждому его слову. Даже полуодетый, он излучал ауру уверенности в себе и мощного мужского магнетизма, который невозможно было не заметить. Это проявлялось в каждом движении, каждом жесте, но у Бет уже давно выработался иммунитет.
Она, подавив желание рвать и метать, остановилась в нескольких дюймах от Данте. Ее зеленые глаза смотрели презрительно.
– Нет. Но если ты хочешь так думать, чтобы успокоить свою совесть, то, пожалуйста, думай на здоровье. Мы оба знаем, что в суде лжецом был именно ты. – Она произносила каждое слово медленно, в напряженной тишине. – Попытайся жить с этим, как я жила в течение восьми лет. Твоя совесть могла бы и проснуться, хотя с такими, как ты, это не происходит. – В ее голосе явно слышалось отвращение. – Что касается Тони – ты сам видел, что мы просто добрые друзья. Правда, я сомневаюсь, что тебе понятно значение этого слова. У таких, как ты, не может быть друзей.
Данте пожал плечами и, вынув руки из карманов, провел указательным пальцем по ее пылающей щеке, затем приподнял ее подбородок и взглянул на пылающее злое лицо.
– Ты расстроилась сегодня, и я могу понять тебя. Я намного старше и опытнее, чем мальчики, с которыми ты привыкла играть. Тебе не удалось одурачить меня. Но ты сама хотела этого и не пытайся возражать. Я еще не встречал женщину более страстную, чем ты. И я не лгал в суде. Как адвокат, я только делал предположения – а это большая разница.
Бет покачала головой.
– Да, ты прав, конечно. Эта разница дорого обошлась мне, – сказала она. – Теперь, если это все, спрашиваю, наверное, в десятый раз: уберешься ты отсюда или нет? Я не желаю видеть тебя.
– Эти чувства взаимны. Можешь быть уверена: я никогда не вернусь к тебе.
– Ну наконец-то решение устраивает обе стороны. Договорились. Мы будем держаться подальше друг от друга. Лучше всего – на разных континентах, – язвительно заметила Бет и ушла в кухню, пытаясь побороть боль и злобу.
Она ненавидит Каннаваро и не должна забывать об этом. Поговорка гласит, что любовь и ненависть – две стороны одной медали, но она никогда так не считала. Лучше не вспоминать об удовольствии, которое она испытала в постели. «Это был просто секс», – твердила себе Бет.
Данте боролся с желанием пойти за ней. Отыскав свои туфли, он надел их и возвратился в гостиную за пиджаком. Он добился своей цели. Бет уезжает, Тони – в безопасности, а он переспал с рыжеволосой красавицей… Так почему он чувствует себя подлецом? Вероятно, из-за того, что Бет заставила его сомневаться в правильности его позиции на суде. Да и ее слова о том, что одного раза достаточно, не являлись комплиментом. Неужели она не оценила, каков он в постели?