Цена империи. На начинающего Бог
Шрифт:
— Скажите, милейший, как так получилось, что вас выставили из России как нашкодивших котят? И почему вы не отстаивали посольство — территорию нашего королевства с оружием в руках?
Тон королевы был подобен льду, а в ее груди кипело от злости. Такого унижения Империя еще не переживала! Не просто выставили посольство, а отправили его на барже, с позором, злые репортеры утверждали, что на сей барже перевозили скот, чаще всего — свиней! Она даже не обратилась к лорду так, как следовало бы, сэр… И обладатель многочисленных фамилий поник, словно цветок настурции под палящим солнцем. Жалкое, доложу вам, зрелище!
— Ваше Королевское и Императорское Величество! Обстановка в столице Русской империи после взрыва в Зимнем дворце была весьма опасной, мы даже рекомендовали гражданам Британии, по возможности, уехать из Санкт-Петербурга. Ходили упорные слухи, что за этими взрывами
— Вам предъявили какие-то обвинения? Они имели доказательства, или это были всего лишь слухи? — Таким же ледяным голосом поинтересовалась Виктория.
— Ваше Королевское и Императорское Величество, это были только слухи, но посольство с первого же дня после взрыва находилось под строгим наблюдением секретной полиции русских. Мы вынуждены были свести к минимуму выходы в город, встречи и поездки. При этом продолжали действовать в интересах Короны в столь сложных условиях.
— И каков результат ваших действий? Сколько голосов получил наш претендент на корону на их Соборе? Сколько? Молчите? Вам стыдно произнести эту цифру? Зачем нашим лордам адмиралам было посылать туда новейшие броненосцы, только для того, чтобы выяснить, что с нашими орудиями не все в порядке и наши корабли опасны исключительно для нашего же флота? Что вы скажите в ваше оправдание?
— Только одно, Ваше Королевское и Императорское Величество! Русская тайная полиция смогла нас ошеломить: все газеты были закрыты, не только явно оппозиционные, вообще все! Мы имели влияние на многие средства печати и рассчитывали оказать через них влияние, но ничего из этого не вышло! Все типографии были закрыты, мы не были к такому готовы и у нас не было своего печатного станка в распоряжении… И еще… В Санкт-Петербург не поступали газеты. Вообще! Ни одной строчки из-за границы! До окончания Земского собора! Это оказалось неожиданно эффективно…
Хм… Он не так глуп, как его мне представляют, кое-что заметил вполне точно, это ведь надо брать на вооружение, как метод! Ну что же, накажем его обязательно, но не так, чтобы голова с плеч, а… придумаю позже.
— Давайте послание, где оно?
Лорд Дафферин подошел к Ее Величеству и положил на журнальный столик у рабочего стола королевы несколько помятый конверт. Увидев, как Виктория поморщилась, бывший посол в России вздохнул, но комментировать не решился, зачем напоминать о неприятных моментах возвращения.
— На каком языке написано послание? — она осмотрела конверт с обеих сторон. Кроме личной печати императора на нем не было никаких надписей.
— Не могу знать, Ваше Королевское и Императорское Величество.
— Хорошо, подождите в приемной. Если оно написано на этом варварском наречии, переведете мне.
Когда дипломат в отставке (это уже был вопрос решенный) покинул кабинет, Виктория с сожалением взялась за нож для бумаг, но вспомнила, что можно подсластить чтение письма еще небольшой порцией портвейна, и не отказала себе в этом, а то, что порция была чуть меньше первой, так это чистая случайность, не более того!
Вскрыв письмо, она сначала заметила, что написано оно на английском, лаже не на французском, который был основным языком переписки коронованных особ. Но прочитав первые строки послания, королева крепче вжалась в спинку кресла и инстинктивно до боли сжала подлокотники. Письмо начиналось совершенно оскорбительно:
«Уважаемая мисс Александрина Браун![2]»
Да как он посмел! Кровь прилилась к ее лицу. Обычно, в такой момент королева виктория выдавала «на гора» истерику, благодаря чему ее нервное состояние возвращалось к нормальному. Но сейчас у нее аж дух перехватило! ТАК ее в лицо никто еще не оскорблял. Тем не менее, она решилась дочитать письмо до конца, а уже потом вызвать секретаря, созвать заседание государственного совета и выслушать этих долбодятлов (приблизительный аналог того непереводимого слова, коим королева наградила своих министров), которых пора отправлять в отставку всем кабинетом! КАК они могли ЭТО допустить???
Сжав себя в кулак, Виктория продолжила читать это послание:
«Уважаемая мисс Александрина Браун! В отношении между государями всегда существовала грань, которую Богом и людьми считалось, переходить нельзя. Именно вы, по глупости и тупому самомнению решили, что можете решать, кому из коронованных особ жить, а кому умирать. Ну что же — сами напросились. В моих руках находятся неопровержимые доказательства того, что именно по твоему приказу был совершен чудовищный акт террора — взрыв в Зимнем дворце, что именно по твоему наущению царственного брата моего Александра преследовали революционеры-террористы, взращённые и профинансированные именно тобой и твоими верными слугами. Не могла простить, что тебе, английской жабе мой брат предпочел иную? Ну что же, на начинающего Бог! Я приговариваю всю твою семью к смерти. Поверь, я постараюсь, чтобы ни одного потомка твоего не осталось на белом свете! Ни детей, ни внуков, ни бастардов твоих потомков. Крови твоей быть на земле не должно! И я не успокоюсь, пока последний из твоих потомков не уйдёт в мир иной. А потом, за всеми ними — последуешь и ты, старая ворчливая подстилка вонючего шотландского конюха. Наслаждайся гибелью своей семейки! Концом собственной династии! Да, эта моя месть поссорит меня практически со всеми монархами Европы — мне все равно! Я не успокоюсь, пока ты и твои отродья живы! Начнется всеевропейская война? Моя империя рухнет? Я позабочусь прихватить в небытие и твою империю! Весь мир! На кой нам нужен мир, если в нем нет России? На кой дьявол мне любовь и уважение иных монархов, если Романовы под угрозой? Почувствуй на своей шкуре, что такое быть постоянно под прицелом. Пусть тебе принесут кровь разорванных в клочья твоих детей и внуков! Впрочем, ты можешь принести мне, законному монарху великой империи свои извинения. И я пощажу… кого-то или всех вас. Мои условия простые: Дизраэлли и Гладстон, стоявшие за этим делом и давшие приказ по твоему приказу должны быть мертвы. Мне все равно — осудят их, либо они подавятся за обедом вишневой косточкой. Выплата восемнадцати миллионов фунтов стерлингов — одновременно, тайно. И только тогда войны между нашими домами не будет! Искренне твой Михаил!»
Прочитав это письмо, королева почувствовала так плохо, как никогда еще не чувствовала, голова заболела, ее словно сдавливал раскаленный обруч, особенно сильно боль была вот тут, в районе темени. Виктория еле-еле, усилием воли прочитала оскорбительное послание еще раз, чтобы запомнить все особо яркие обороты в ее адрес. Показывать такое кому-то? Упаси Бог! Этот Михаил за все ответит! За всё! Но месть — это такое блюдо, которое следует подавать холодным. И КАК ОН ПОСМЕЛ?!? Виктория поднялась и отправила письмо в камин. ЭТО никто увидеть не должен! Она вернулась к столу и потянулась к колокольчику, чтобы вызвать секретаря, но в этот момент мир пред ее глазами потемнел, голова закружилась, и Ее Королевское величество рухнуло на пол, чудом не разбив голову об острый угол письменного стола.
[1] Внука королевы Виктории, сына Эдуарда, рано умершего Альберта Виктора одно время подозревали в том, что именно он и есть Джек-Потрошитель, страшный серийный убийца.
[2] Полное имя королевы — Александрина Виктория, первое имя дано в честь победителя Наполеона императора России Александра I.
Глава семнадцатая. Письма императора Михаила II. Второе
Глава семнадцатая
Письма императора Михаила II . Второе
Берлин. Унтер-ден-Линден, 9
13 марта 1880 года
Иное письмо с наслажденьем прочтёшь.
(Н.В.Гоголь)
Канцлер Бисмарк
Рисковал ли я этим мартовским днем? Немного! Я был уверен в своих позициях, показной гнев моего кайзера не смутил — я уже научился отличать приступы гнева Его Величества от показной выволочки, за которой скрывается метод правления: вывести собеседника из себя, после чего проще вытянуть из него правду, особенно нелицеприятную. Когда ты не хочешь сообщить что-то особенно неприятное, такая вспышка монаршего гнева заставляет тебя думать, что твоя черная весть по сравнению с ЭТИМ — ерунда, хуже уже не будет, а вот тогда уже и начинаются настоящие неприятности! Особенно, если ты пытаешься скрыть свой собственный промах! Так что быть с государем честным — единственный шанс удержаться на плаву. В кабинет вошли оба — посланник русского царя, так похожий на графа Андраши и загримированный отставной руководитель тайной полиции, напоминающий отставного кавалериста. Во всяком случае, любой знаток узнал бы в нем «Черного гусара», да, точно подобран костюм и физиономически не придраться. Вилли талантлив. Впрочем, присутствующие тут прекрасно знали, что господин Штибер от дел не отошел: будучи официально в отставке, он занимался созданием и укреплением прусской контрразведки, в чем уже преуспел, раскинув свою сеть по территории всей Германской империи. Император тоже был доволен увиденным маскарадом.