Цена любви
Шрифт:
Антон пожал плечами и не ответил.
— Ладно, с чувствами взаимными и невзаимными разберетесь, надеюсь, без моего участия, — холодно бросил Александр Борисович. — Еще по делу: отправляйся к Максу, нам будут нужны все сведения по этой самой «Триаде», по нелегалу Чжану и желательно по его работникам… Хотя последнее вряд ли реально. Но пусть попытается: необходимо выяснить, которая из ролей этого Чжана основная — хозяина пошивочного цеха или он одно из звеньев нелегальной миграции?
Макс, о котором упомянул Турецкий, на взгляд стороннего человека мог бы показаться человеком не просто не от мира сего, а возможно, и вовсе типом со съехавшей крышей. На самом деле он был настоящим гением — компьютерным. И, как все гении, образ жизни вел, мягко говоря, не вполне адекватный…
Между прочим, второго такого столь удачливого охотника за данным видом добычи в столице надо было еще искать и искать! Благодаря Максу не только сотрудники «Глории», но и негласно пользовавшаяся его услугами Генпрокуратура, а также некоторые департаменты МВД и сотрудники МУРа раскрутили не один десяток сложнейших дел…
Антон в обители гения чувствовал себя неловко: за все время работы в ЧОПе он заходил сюда второй раз. И если на косые взгляды Севы Голованова можно было не обращать внимания, просто-напросто избегая общения с ним, то с Максом приходилось разговаривать самому, а потом долго ждать ответа, поскольку тот, прежде чем заговорить, всегда думал гораздо дольше обыкновенных людей.
Кое-как завершив трудноподъемное общение с суровым бородачом, Плетнев с большим облегчением покинул подвал и, доложив Турецкому, что первую информацию по китайцам можно ждать уже сегодня к вечеру, отправился по первому из адресов — знакомиться с женой покойного бизнесмена. Предварительно, чтобы сразу не получить отлуп, Антон решил не звонить.
Что касается Александра Борисовича, то он временно выкинул Костин визит из головы, решив обдумать его дома, на досуге, и определиться наконец для себя самого, злится он на старого друга или нет. А главное — насколько сознательно тот устроил ему эту подлянку с Ириной и как бы поступил на месте Меркулова сам Турецкий? А вдруг так же? Ведь Плетнев им в тот момент нужен был позарез и любой ценой. Казалось, что без него следствие никогда не сдвинется с места, ибо только он, этот бывший спецназовец из ГРУ, по некоторым предположениям, мог знать главного террориста, организатора. Что впоследствии, кстати, и подтвердилось.
Вот уж поистине: знал бы, где упасть…
Дверь кабинета приоткрылась, и на пороге возник Коля Щербак, слегка удивившийся тому, какой радостной улыбкой поприветствовал его Александр Борисович.
— Ну что, закончил с клиенткой? Садись, сейчас у Наташи кофейку попросим!
— Все в порядке, — кивнул Николай. — Кофеек — это хорошо… А знаете, Сан Борисыч, o чем эта красотка не сказала сразу и что мне пришлось клещами тянуть?
— И что же?
— То, что супруг ее не кто иной, как… — и он назвал имя Шилова, известного продюсера, подвизающегося в шоу-бизнесе.
Некоторое время Щербак и Турецкий молча и с полным взаимопониманием смотрели друг на друга. Затем Александр Борисович ухмыльнулся и покрутил головой:
— Та-а-ак… Как выражается в подобных случаях моя Нинка — супер! А мы-то думали, что дельце на пару деньков от силы! Наверняка самая сложная часть будет в том, чтобы убедить нашу красавицу, что убийство своего отца она придумала… Что скажешь? Так мне казалось…
— Вообще-то отвечу, что и такой вариант по-прежнему не исключен, хотя жаждущих отомстить ее супругу-продюсеру пруд пруди. Репутация у него та еще… К нам около года назад обращалась одна «звездочка», которую он утрамбовывал… Пришлось повозиться!
— Да, — кивнул Турецкий, сразу погрустнев, — Дениска мне тогда рассказывал, помню. Даже его поразили принятые в шоу-бизнесе методы утрамбовки. Но твои сомнения мне понятны: если бы отомстить хотели этому Шилову, да еще так круто, скорее всего, убили бы его жену, а не тестя… Или кем он там ему доводится?
— Да, я как раз это и имел в виду, — кивнул Щербак. — Но мы ведь не знаем, какие отношения у Шилова были со стариком.
— Диапазончик возможен на всю шкалу, — согласился Александр Борисович. — Скажем, если дедок, например, чем-нибудь его шантажировал, а? Тогда заказать его мог и сам Шилов… В общем, Коля, приступай. Съезди на место гибели Клименко, найди девочку, ну и так далее. Не мне тебя учить. А я пока попытаюсь провернуть одну авантюру…
И, перехватив любопытный взгляд Щербака, подмигнул:
— Кто у нас непревзойденный спец по части сбора сплетен в артистической среде? Вижу, ответа у тебя нет. Подсказка: для такого дела нужна красивая женщина…
— Вы что же, — удивился Николай, — собираетесь просить Галю Романову?
— Попросить слегка нам помочь!
— Ну, не знаю, Сан Борисыч, — Щербак с сомнением покачал головой. — У Галки и Володи Яковлева сейчас не самое легкое время… Пока Вячеслав Иванович возглавлял Первый департамент, оба числились в лучших оперативниках. А теперь там, говорят, полная неразбериха, вся верхушка перегрызлась, а отыгрываются на операх, как водится… Я с Володькой позавчера созванивался.
— Тем более пусть поработает на настоящем деле, отвлечется от их внутренних разборок, — убежденно произнес Турецкий. — Вот прямо сейчас ей и позвоню! А тебя, Коля, больше не задерживаю.
Все последние месяцы после ухода в отставку генерала Грязнова, причиной которого стала гибель Дениса, Галина Михайловна Романова не только не могла сама выйти из тяжелого состояния после трагедии в Мневниках, но, казалось, уныние, охватившее все существо девушки, только усугублялось с каждой неделей. И ей, и старшему оперативнику Владимиру Владимировичу Яковлеву остро не хватало Вячеслава Ивановича, а тут еще и Турецкий, в оперативно-следственной группе которого они так часто работали, ушел из Генпрокуратуры. Но Гале по сравнению с Володей было куда тяжелее: генерал Грязнов, помимо всего прочего, являлся ее крестным, это он перетащил девушку в Москву из ее родного Краснодара, взял в свой департамент, обучал азам профессии. И Дениску она знала с детства… Теперь любимая работа вдруг сделалась не в радость, чему действительно способствовала грызня «высокого» начальства, все еще не решившего, кто именно займет казавшуюся вечной должность Вячеслава Ивановича, и немедленно поднявшаяся в самом департаменте волна интриг. В итоге Галочка начала всерьез задумываться, а не вернуться ли ей в родной город, плюнув на столичную карьеру… В конечном счете, решив подумать над этим на досуге и без суеты, капитан Романова впервые за время службы собрала вместе все накопившиеся за полгода отгулы и засела дома.
Свою квартиру, доставшуюся в наследство от покойной тетушки Шуры вместе с нынешней Галочкиной профессией, Романова очень любила, несмотря на старомодную обстановку, трогать которую после гибели тетки не стала. Ведь именно эта мебель в стиле чуть ли не пятидесятых годов прошлого века создавала тот уют, который Романова особенно ценила.
Звонок Александра Борисовича застал Галю в самый разгар хозяйственных хлопот, с пылесосом в руках, который она только-только собиралась включить. Поморщившись — а вдруг с работы названивают? — она с недовольной миной взяла трубку. Но, едва услышав знакомый голос, буквально просияла:
— Сан Борисыч, вы!
— А то! — Турецкий бодро хмыкнул в трубку. — Ты чего это дома сидишь? Вроде бы для отпусков не время… Или время? Кажется, на ваших югах погода как раз ничего себе…
— Отгулы взяла, — Галочка вздохнула, сразу скиснув. — У нас там сейчас не самый лучший момент, противно…
— Наслышан! Вот поэтому и звоню. Очень кстати твои отгулы, конечно, если не откажешься нам слегка помочь.
— Отказать — вам?! Да никогда в жизни!
Она снова оживилась, почувствовав, как вдруг гораздо быстрее забилось сердце. Ведь думала, что уже никогда в жизни не придется работать с драгоценным Сан Борисычем, а тут сам позвонил!