Цена обольщения
Шрифт:
Полные сочувствия супруги тотчас же развили бурную деятельность. Не прошло и часа, как Эвелин уже сидела в экипаже. Хозяйка постоялого двора снабдила ее корзиной, в которой лежали краюшка хлеба, сыр, бутыль вина и баночка клубничного варенья для больной сестры.
Захлопывая дверцу экипажа, Эвелин одарила Синджона торжествующей улыбкой. Она свою миссию выполнила блестяще.
Синджон забрался на козлы и кивком головы попрощался с хозяйкой постоялого двора, машущей вслед платочком и желающей гостям удачи. Но Синджон не нуждался в удаче.
Эвелин продолжала удивлять его, хотя Синджон думал, что уже ничто не сможет вызвать большего благоговения, большей любви к ней.
Возможно, когда они получат наконец показания О’Нила, вернутся в Лондон и посмеются над своим приключением, он все ей скажет. Уэстлейк заключит Филиппа в тюрьму, и Эвелин обретет свободу.
Синджон нахмурился. Она до сих пор его не простила. Да и ему еще далеко до свободы.
Глава 48
Эвелин во все глаза смотрела на величественный замок, в резные ворота которого въехал экипаж. Благоухающие розы и кусты сирени, склонившие свои бутоны под тяжестью утренней росы, обрамляли длинную подъездную аллею, провожая гостей до самого входа в дом.
На ступенях их ждала леди. Она тепло улыбнулась Синджону и расцеловала его в обе щеки. Эвелин почувствовала, как к ее лицу прилила краска, и смущенно провела рукой по волосам. Она отвязала потрепанную шелковую «шаль», поправила шляпку и жакет. Пригладить складки на помятом платье из муслина не представлялось возможным.
А Синджон тем временем объяснял, кто она такая. Хозяйка замка с удивлением посмотрела на Эвелин.
— Леди Эвелин Реншо, позвольте представить вам мадам Мариэль Д’Аграман, — церемонно произнес Синджон, словно они собирались пить чай в саду и их страны не воевали друг с другом.
Француженка беззастенчиво разглядывала Эвелин, и та задумалась, как объяснил ее присутствие здесь Синджон. Она бросила на него взгляд, но он смотрел лишь на француженку.
— Капитан сказал, что вы приехали с ним в качестве переводчицы, — произнесла мадам Д’Аграман, поднимаясь вместе с гостями по лестнице.
Переводчица. Что ж, это совсем не хуже жены предателя или любовницы. Вежливо, прохладно, благопристойно.
Желудок Эвелин сжался, и она стиснула руки, едва сдерживаясь, чтобы не вцепиться в рукав Синджона в ожидании дружеской поддержки.
— Мой муж в кабинете, капитан Радерфорд. Он будет очень рад вас видеть. А я пока провожу леди Реншо наверх, чтобы она смогла умыться перед завтраком.
Синджон поклонился и направился за лакеем дальше по коридору.
Мариэль Д’Аграман проводила Эвелин в элегантную спальню. Она позвонила в колокольчик и приказала служанке принести воду и чистую
— Простите мое любопытство, но вы имеете какое-то отношение к лорду Филиппу Реншо, графу Эленуару? — спросила Мариэль, и сердце Эвелин упало.
Не арестует ли ее полковник вместо Филиппа? Она даже представила, как ее тащат по улицам на гильотину, как тащили когда-то Марию Антуанетту.
И что будет тогда с Синджоном?
Голубые глаза Мариэль ждали ответа.
— Лорд Филипп — мой муж. Но я не видела его на протяжении многих месяцев. В Лондоне поговаривают, будто он мертв.
На лице Мариэль отразилось сомнение.
— Вы не носите обручального кольца, стало быть, вы поверили сплетням. Или же вы больше не считаете себя его супругой. — Эвелин вспыхнула до корней волос, а Мариэль рассмеялась. — О, я вовсе не против. Он предал обе наших страны и разыскивается в Англии и Франции. Просто я была очень удивлена вашему появлению здесь. Ведь Эленуар совсем рядом.
— Неужели все это время он был здесь? — запинаясь, спросила Эвелин.
Но ведь сейчас он в Англии, разве нет? Она судорожно сглотнула, хотя знала, что бояться нечего. Филипп не знает, где она сейчас.
— Замок Эленуар пустовал несколько лет и превратился в руины. — Мадам Д’Аграман взяла Эвелин за руку. — Я вижу, вы меня боитесь. Но поверьте, здесь вы в полной безопасности. Или же вы боитесь не меня, а своего мужа?
Эвелин закусила губу, и Мариэль вздохнула.
— Я знаю, что такое страх. Я была вместе с мужем на войне в Испании. Лучшего попутчика, чем капитан Радерфорд, и представить нельзя. Если бы все мужчины обладали его благородством, войны никогда не было бы.
Эвелин с удивлением посмотрела на француженку.
— Так это вы та самая жена полковника, в изнасиловании которой его обвиняют?
Прежде чем Мариэль успела ответить, раздался стук в дверь. Несколько слуг принялись наполнять горячей водой медную ванну, а Мариэль открыла маленькую коробочку и бросила в воду лепестки сухой лаванды. По комнате поплыл нежный аромат. Служанка отгородила ванну ширмой и почтительно удалилась.
— Полагаю, вы хотите знать, что произошло, — подала голос из-за ширмы Мариэль, когда Эвелин погрузилась в ароматную горячую воду.
Разве это дурно — желать знать? Она просила Синджона раскрыть свои тайны, но он отказался.
— Хочу, — ответила Эвелин.
— Мой экипаж сломался на горной дороге в Испании. Я посещала местную церковь и думала, что мне ничто не угрожает. Но я ошибалась. С собой я взяла лишь кучера и служанку.
Сердце Эвелин то и дело замирало. Она слышала, как скрипят половицы под ногами Мариэль.
— Нас обнаружил британский патруль, но я все равно не испытывала страха. Я была уверена, что офицер джентльмен и не причинит леди вреда. Но я опять ошиблась. Я послала кучера за помощью, но он не успел вернуться. Офицер отдал мою служанку своим солдатам, а меня оставил для собственного развлечения.