Цена ошибки
Шрифт:
— Хорошо, тогда пока не пришлют машину управления, он будет НСО на этой установке. А потом ясно будет. Кого на его место и кого еще ему даешь?
— На его место Негруцу, заодно ему представление на младшего лейтенанта дай, хватит ему в старшинах ходить. Сейчас война, присвоят, как в ту войну. А Грибанову дам из первого расчета ПУ четвертого номера, будет первым, взаимозаменяемость мы отрабатывали. И с той установки, что в ремонт, дай мне шестого номера, будет у Грибанова четвертым, в ремонт установку и один мехвод отведет. Взамен на пустые места поднимем номера из расчетов наведения, эти расчеты у нас получаются из двух человек, не смертельно. В ЛенВО целая бригада с таким расчетами уже год, как ездит.
— Согласен. И, вызови свои топопривязчики сюда, пусть привяжут пять позиций прямо вон там, на полянке, возле техбатареи. Чувствую, что наши ракеты могут потребоваться срочно, можем не успеть разъехаться по позиционным районам.
Борис, ошалевший от нового назначения, подошел попрощаться со старым расчетам. Увидев хмурого Негруцу, удивился:
— Ты чего такой смурной? НСО стал, потом я слышал, тебя на младшего лейтенанта комдив представил.
— БТР мотострелков в патруле мимо наших старых стартовых
23 октября 1962 года. На западе ФРГ, Земля Северный Рейн-Вестфалия. Лесной массив Брахтенвальд вдоль дороги L221 между Брюггеном и Брахтом. За 4 дня до начала конфликта.
Лео Граус от волнения едва не выпустил руль своего старенького "Опель-Капитана". Вот оно! Он ясно видел, как здоровенная мобильная установка для получения жидкого кислорода с американскими опознавательными знаками, которую трудно спутать с чем-то другим, едет в ста метрах перед ним. Вот она свернула на проселочную дорогу куда-то в глубину лесного массива Брахтенвальд, где нет никаких воинских частей бундесвера. Вообще никаких воинских частей. Ему повезло, он, первый из десятка агентов нашел, куда подевались из мест постоянной дислокации эти чертовы "Редстоуны". Он свернул чуть дальше, на неприметную дорожку в лес, припарковав машину, чтобы ее не было видно с дороги. Теперь он должен только незаметно уточнить координаты и количество ракет. Через четыре часа Лео Граус, освобожденный от военной службы в бундесвере по состоянию здоровья, он же Леонид Седых, третий секретарь посольства СССР в Голландии, он же Лаврентий Серых, капитан Главного разведуправления Генштаба вооруженных сил СССР, перешедший на нелегальное положение вчера и въехавшего сегодня с утра в ФРГ по подложным документам, довольный выезжал на дорогу L221 в сторону Брюггена. Он мог остановится в квартире, заранее снятой на его документы в Дюссельдорфе, но сейчас ему надо найти временное жилье где-нибудь поближе. Идеально было бы в Брюггене, Брахте, на худой конец где-нибудь в Фирзене или Мёнхенгладбахе. Выйти на связь с Центром и вызвать сюда всю остальную группу.
19–05 московское время, 17–05 время местное, 27 октября 1962 года. На западе ФРГ, Земля Северный Рейн-Вестфалия. Лесной массив Брахтенвальд вдоль дороги L221 между Брюггеном и Брахтом. Через 1 час 05 минут после начала конфликта.
Лаврентий Серых вел машину на нервах. Торопиться, стараясь не нарушать правила, очень трудно на автодорогах ФРГ, если это не автобаны. Вместе с ним молча сидели остальные члены его группы, двое советских и один немец, из разведки ГДР. По документам, конечно, все они были жителями Земли Северный Рейн-Вестфалия, гражданами ФРГ. Сорок пять минут назад в постоянно включенном радиоприемнике, настроенном на одну из радиостанций ГДР, несколько раз прозвучало кодовое слово, всего одно: Экватор. Наконец, опель свернул на знакомую лесную дорожку. Словно подтверждая то, что им надо торопиться, несколько вертолетов с американскими опознавательными знаками зашли на посадку куда-то в глубину лесного массива. И на одном из вертолетов они ясно прочитал его номер. Номер машины из вертолетной секции доставки ядерных боеприпасов сороковой ракетной группы полевой артиллерии US ARMY. Они быстро вышли из машины, полчаса бесшумной ходьбы по лесу, и вот он, один из двух тайников, координаты которого ему выдали еще позавчера. Достав саперную лопатку, прихваченную из машины, они быстро откопали содержимое тайника, завернутое в несколько слоев целлофановой пленки. Кто-то, неизвестный им, уже заложил сюда все, что им нужно. Оружие, форму, амуницию, радиостанция — все французского образца, поношенная форма со знаками различия одного из десантных частей Иностранного легиона. И самое главное — два радиомаяка с компасами и подробная карта этой местности. Теперь им надо, не обнаруживая себя, установить скрытно эти маяки в двух километрах от американских позиций, разнеся их к юго- и северо-востоку. Еще желательно быстрее уйти из этого района, но тут уж как повезет, они все военные и у них есть приказ. Через два часа они снова встретились у тайника. Немец хмуро произнес:
— Все сделали, но они начали сборку ракет.
Ракета PGM-11 "Redstone" в 1962 году представляла из себя анахронизм, динозавра ракетной техники. С точки зрения советских инженеров-ракетостроителей. Хотя и принята на вооружение была в 1958 году. Перевозимая на десятке грузовиков, собираемая на стартовой позиции с помощью крана-подъемника, заправляемая жидким кислородом непосредственно перед стартом… Батальон "Редстоунов" мог запустить свои ракеты только спустя семь часов, после того как заехал на стартовые позиции, или получил команду подготовки к запуску. В то время, когда советский ракетный комплекс 9К72 производил пуск за семнадцать минут, а если уже стоял на стартовых позициях в готовности N1- меньше чем за пять. И "Редстоун" нельзя было держать на дежурстве заправленный долго, жидкий кислород в качестве окислителя постепенно при нормальной температуре в баке ракеты переходил в газообразное состояние, повышая давление, которое постоянно стравливалось через предохранительный клапан. В итоге, через пару дней никто не мог сказать, сколько же окислителя осталось в баке. И, какая теперь будет максимальная дальность у этой ракеты. Для баллистической ракеты это было неприемлемо. Подобные ракетные системы Р-2 в том же 1958 году были сняты с вооружения Советской Армии и подарены Китайской народной республике.
Но, с точки зрения капитана Серых, эти недостатки представляли собой сплошные плюсы для его страны. Комплексы "Редстоун" с их боевыми частями W39 мощностью четыре мегатонны все равно представляли собой страшную угрозу, если смогут выпустить свои ракеты по скоплениям войск Варшавского Договора. Значит, их надо уничтожить до того, как они смогут стартовать. И они сделали свою часть работы. Конечно, действия его группы не так зрелищны, как атаки аэродромов или нападения на командные пункты противника, чем в этот момент занимались десятки таких же команд, как у него. Будет ли польза от этих двух установленных радиомаяков, станет ясно через несколько часов. Лаврентий скомандовал радисту:
— Давай кодовый сигнал по рации. И собираемся, надо быстрее убраться отсюда.
28 октября, 00–05 московское время, 27 октября, 22–05 время местное. На северо-западе ГДР. Позиционный район третьего дивизиона 159 ракетной бригады. Через 6 часов 05 минут после начала конфликта.
Полковник Устинов, держа трубку связи ЗАС*, твердым голосом отвечал:
— Да, товарищ генерал брони. Одним дивизионом смогу нанести удар по полученным мной координатам через двадцать минут. Остальными двумя — через сорок пять. Нет, будет всего пять ракет, одна установка вечером потеряна в результате воздушной атаки противника. Да, мне все ясно, товарищ генерал брони. Через двадцать пять минут комплексы ЗРК противника будут уничтожены. Да, мне понятно, я отвечу погонами за неудачу. Так точно. Разрешите выполнять?
*ЗАС- закрытая (засекреченная) аппаратура связи
Он положил трубку, вытер вспотевшее лицо. Тяжело общаться с командующим фронтом при таких условиях, особенно если это легендарный генерал, который еще в 1942 году был заместителем командующего шестьдесят четвертой армии, оборонявшей Сталинград. Но он выполнит приказ, спасибо майору Остащенко, еще десять минут назад майор доложил, что его дивизион уже готов выполнить пуски пяти ракет, если будет такой приказ.
И вот приказ поступил, причем в такой спешке, счет идет на минуты, как будто эти ЗРК убегут куда-то за эти лишние минуты. Полковник Устинов не знал, что командующий Приморским фронтом генерал брони Бордзиловский сам два часа назад получил сообщение, что ему приданы целых две советских воздушно-десантных дивизии. Более того, они уже в воздухе, подняты по тревоге, чтобы избежать американских атомных ударов, и летят к нему. Надо только поднять в штабе планы, во множестве заготовленные на этот случай. Решение пришло быстро, недаром генерал брони Юрий Бордзиловский успешно воевал под Сталинградом и на Курской дуге. Целых шесть орденов Красного Знамени, помимо других наград, это лучше всего характеризовало командующего, в прошлом советского, а ныне польского генерала. Итак, два полка седьмой дивизии с одним артдивизионом усиления десантируются на остров Зеландия, восточнее Слагельсе, возле шоссе Е20. По данным разведки, ПВО противника в этом районе уничтожено, крупных частей нет. Два полка смогут взять Слагелсе и перерезать магистраль Е20. Вторая дорога в Зеландию, шоссе Е47, уже должно быть перерезана тактическим морским десантом возле Шарбойца, вдобавок немцы из группы "Росток" при поддержке КБФ, через полчаса начнут высаживать основной морской десант на остров Лолланн. Тогда силы противника в Зеландии, уже ослабленные ядерными ударами, будут изолированы, а части наступающей в Ютландии советской двадцатой гвардейской армии и самолеты тридцать седьмой воздушной армии могут оперативно поддержать эти два полка. И, быть может, удастся захватить Ютландию и Данию даже раньше графика в плане, тем самым обезопасив свой правый фланг. Остальные части, всю сто шестую и полк с оставшимися средствами усиления седьмой, высаживаем в районе авиабазы Аурих. По донесениям воздушной разведки, там уцелела вся инфраструктура, включая длинные взлетные полосы. Но для успешной выброски, надо уничтожить ЗРК, обнаруженные в районе Ольденбурга, причем срочно, в течение сорока минут. Юрий Бордзиловский не мог упустить такой шикарный подарок, который ему сообщили этой ночью, Франция не участвует в войне! Как этого добились наши дипломаты и разведчики, неизвестно, да и для него не важно. Важно то, что можно, захватив плацдарм в районе Аурих, тем самым сковав части второго эшелона СЕТАГ в Голландии и Бельгии, быстро прорвавшись по северо-германской низменности на Ганновер, Дюссельдорф, вообще рассечь противника на две части. Отрезав части СЕТАГ от частей ЦЕНТАГ, прижав последние к французской границе, в один момент ставшей из вражеского тыла нейтральной страной. Конечно, десантникам придется тяжело, но его части к сегодняшнему утру должны продвинуться настолько, что позволит, организовать снабжение десанта даже вертолетами, с новых площадок, оборудованных на захваченных территориях. Все зависит от того, смогут ли его четыре ракетные бригады уничтожить авиацию противника на только что обнаруженных воздушной разведкой аэродромах. Ну и от полковника Устинова, который должен уничтожить эти чертовы ЗРК. И надо решить еще один вопрос, сейчас. "Редстоуны", начальник разведывательного отдела пять минут назад положил на стол ему донесение, согласно которому батальон "Редстоунов" готовится к пуску в лесном массиве за Дюссельдорфом. Каждая ракета несет четыре мегатонны, если американцы успеют выполнить пуски, его наступающие части понесут громадные потери. А его ракетные бригады просто "не достают" до того лесного массива. Он снял трубку:
— Дежурный! Командующего воздушной армией мне!
Командир тридцать седьмой воздушной армией понял ситуацию с первых слов. Батальон PGM-11, это очень серьезно. Если они несут "тяжелые", четырех мегатонные головки, то сгруппированным для утреннего удара танковым и мотострелковым частям придется очень несладко. А если "легкие", по сто килотонн? Тогда дальность "Редстоунов" вырастает с трехсот семидесяти километров до шестисот и может хорошо достаться тыловым объектам, в том числе его аэродромам. Что у него есть, для ночного срочного удара по этой цели? Есть немецкий, польские и советские полки Ил-28, но лучше всего подойдет полк новейших всепогодных сверхзвуковых Як-28Л, тем более разведка обещала работающие радиомаяки возле цели для до-наведения бомбардировщиков.
28 октября 1962 года, 00–55 московское время, 27 октября 1962 года, 22–55 время местное. На западе ФРГ, Земля Северный Рейн-Вестфалия. Лесной массив Брахтенвальд вдоль дороги N221 между Брюггеном и Брахтом. Через 6 часов 55 минут после начала конфликта.
Командир полка, ведущий за собой весь полк, три десятка красивых стремительных Як-28Л на малой высоте в сумеречном небе, обходя еще горящие, хорошо заметные даже в темноте места, которые еще пять часов назад были цветущими городами западной Германии, с облегчением услышал от своего штурмана: