Цена памяти
Шрифт:
Несмотря на всё произошедшее двадцать четвёртого июня, Гермиона не верит, что Драко Малфой может быть мёртв, поэтому ждёт, когда он наконец объявится.
Она дважды аппарирует в Паучий тупик и в одиночестве проводит время там. Она даже думает остаться в спальне на втором этаже, хотя ей и кажется дикой мысль ночевать в доме Северуса Снейпа, но в итоге Гермионе приходится вернуться на Гриммо, так как члены Ордена собираются там на годовщину смерти Дамблдора.
И, конечно же, ровно в эту ночь зачарованный галлеон обжигает кожу, и Гермиона даже не успевает посмотреть на послание и, быстро собравшись,
Драко Малфой сидит на диване, локтями уперевшись о колени, и сжимает голову руками. Увидев его, Гермиона не сдерживает облегчённого выдоха:
— Малфой! — Она осматривает его, убеждаясь, что он не ранен. — Где ты был? — она спрашивает требовательно, но он и не смотрит на неё. — Почему ты не отвечал? Я пыталась связаться с тобой…
Гермиона понимает, что тараторит, но не может сдержать себя и ждёт реакции, жадно уставившись на Малфоя. Однако через мгновение вздрагивает, когда он наконец поднимает на неё взгляд.
Она видела такой взгляд у Гарри, когда погиб Сириус.
Она помнит, что во время поиска крестражей Рон смотрел так на них с Гарри перед тем, как аппарировать прочь.
Она знает, что такой взгляд ещё надолго застыл на лице Джорджа после смерти Фреда.
Гермионе становится не по себе.
— Что случилось? — она чувствует, как её голос сам собой повышается. — Малфой, что произошло?
— Грейнджер, я уже говорил тебе не задавать вопросы, на которые ты не хочешь знать ответ.
Его голос непривычно мрачен, и на скулах проступают желваки, когда он сурово смотрит на неё, сжав зубы, и Гермиона осекается, а после вдруг принюхивается, ещё раз оглядывая его.
Она чувствует отдалённо знакомый запах, и что-то в позе Малфоя наталкивает её на мысль, а лёгкая дымка в глазах подтверждает гипотезу.
— Ты пьян, Малфой, — с удивлением констатирует Гермиона. — Ты снова пил?
Он неожиданно зло огрызается:
— Повзрослей, Грейнджер.
— Серьёзно, кто из нас ведёт себя по-детски? И это твоё решение проблем? Напиваться каждый раз, когда что-то произошло?
— Грейнджер, будь добра, закрой рот.
Она вспыхивает:
— Малфой, послушай, мы знаем, что в пяти городах Англии произошли крупные пожары, и мы уверены, что к этому причастны Пожиратели смерти. Сотни погибших и разрушенных зданий, тысячи людей остались без крова. Ужасные ранения, дети, оставшиеся без родителей, и родители, потерявшие детей. Люди в панике.
— Маглы, — выплёвывает он.
— Все, Малфой, волшебники и маглы! Брайтон полуразрушен, в Ковентри подчистую уничтожены несколько заводов, парк Брадгейт под Лестером выжжен полностью…
— Грейнджер, что ты от меня хочешь? — вдруг перебивает Малфой.
— Я… Я хочу понять, как это произошло, и…
— Зачем?
— Мне важно разобраться в том, что…
— Что тебе это даст?
В ночь с двадцать третьего на двадцать четвёртое, когда Малфой вызвал её для разговора о кентаврах, но предупредил не высовываться, Гермиона была напугана. Она совершенно не знала, что можно было ожидать от Волдеморта, не представляла, какие потери может понести мир.
Но она не могла столько бояться, её страх постепенно преобразовывался в злость, в ярость.
Гермиона бесилась, что ни Снейп, ни Малфой не попытались предотвратить
Главное, они не помогли, хотя у них и была такая возможность.
И ей нужны объяснения, почему так вышло. Гермиона готова вытрясти их из Малфоя.
— Ты знал, что будет, Малфой! Ты знал, что Пожиратели готовят такие масштабные нападения на людей, которые даже не имели возможности защититься, но ничего не сказал! Ты мог спасти столько жизней, ты мог хотя бы попытаться остановить всё это, но ничего не предпринял. Почему ни ты, ни Снейп не…
— Да потому что весь ваш чёртов Орден погиб бы там! — вдруг рявкает Малфой, перекрикивая её, и вскакивает на ноги. — Очнись, Грейнджер, открой наконец глаза и оглянись по сторонам, идёт война…
— …Я знаю, что идёт война, спасибо большое, Ма…
— …Всё немного сложнее, чем ты привыкла. И ты не можешь просто ждать, что всё всегда будет по-твоему, потому что…
— Я и не жду! Мне просто казалось, что мы работаем на одной стороне, и ты должен предупреждать о таких вещах, и…
— Мерлин, Грейнджер, — громкий, вибрирующий рык раздаётся из его горла. — Сколько можно требовать от меня?! Я приношу всю информацию, которую могу. — Он дёргает в сторону собственную мантию и достаёт оттуда большую пачку бумаг, а после одним резким движением швыряет их в сторону Гермионы. — Подавись. Имена, фамилии, местоположения. — Гермиона смотрит, как свитки разлетаются по сторонам, и видит на них схемы, нарисованные почерком Малфоя, и ряды фамилий. — Здесь три чёртовых отряда Пожирателей. Один был в Портсмуте, другой в Ковентри, третий в Норидже. Любой из этого списка убьёт меня, не задумываясь, если узнает, что я предатель. Так что можешь просто закрыть свой рот и принять с благодарностью то, что я предлагаю.
Листки разносит по полу, и на лице Малфоя вдруг проскальзывает удовлетворённое выражение, будто он ожидает, что Гермиона будет ползать перед ним на коленях, вручную собирая все материалы.
Она поражённо наблюдает за его истерикой, отстранённо думая, что в этот раз они заходят слишком далеко и, возможно, она сама не права, что хочет от Малфоя больше, чем он может дать. Но его поведение каждый раз выводит её из себя, и Гермиона не может размышлять рационально, когда дело касается Драко Малфоя.
— Да что с тобой не так? — спрашивает она тише, чем прежде. Взгляд скользит по полу, усыпанному свитками. Она взмахивает палочкой; заклинание закручивает в небольшой вихрь все разбросанные бумажки, и Гермиона следит, как они постепенно собираются ровной стопкой. Она наводит порядок там, где может; там, где Малфой пытается всё развалить. Она убирает за ним и внезапно чувствует накатившую усталость. — Почему нельзя быть человеком и вести себя соответствующе, а, Малфой?
— Может, потому что тяжело вести себя как человек, когда тебя не воспринимают таким? — Его слова лишают Гермиону дара речи, и она замирает с приоткрытым ртом, пока он, воспользовавшись заминкой, вдруг меняет тон: — Послушай, Грейнджер, я без понятия, что ты там себе выдумала, но мне не нужно, чтобы ты считала меня хорошим. Я не собираюсь тебе ничего доказывать, это не входит в мои планы.