Цена Рассвета
Шрифт:
По меркам Вольны послание было написано с оскорбительной категоричностью. Аналитики сделали из этого несколько выводов, и основным стал «диктат с позиции силы». Нужно ли понимать это именно так? Возможно, текст составлял не человек, а некое переводящее устройство. Тогда вполне вероятно, что на интонации не стоит обращать внимания. Но от смысла никуда не денешься. Некое неизвестное сообщество планирует произвести отбор населения… Куда и зачем?
Женщина отложила папку и задумалась. Дипломатическая миссия. Работа с синринцами. Не первый контакт с ними, и не первый случай, когда от нее требуются услуги консультанта по межкультурным коммуникациям, но до сих пор такой ответственности на нее еще не ложилось. Президент ошибки не простит; да и Аларья сама себе ошибки не простит. Слишком многое поставлено на карту. Правительство Синрин должно стать лучшим другом правительства Вольны. Только так, и никак иначе.
Синринцы коварны и упрямы, лгут в лицо и всегда действуют под девизом «наше благо превыше всего». Увидев для себя минимальную выгоду в объединении с новой силой, нарушат любой договор. Они не считают договоры, заключенные с «еретиками», хоть к чему-то обязывающими. Однако есть козырь, туз в рукаве, который может в корне изменить их позицию.
Аларья вызвала из памяти коммуникатора свою работу по первым десятилетиям колонизации обеих планет. Пожалуй, это должно сработать…
Вместо текста перед глазами стояло лицо Анджея Кантора, говорившего о своей жене. Аларья знала, что зависть — дурное чувство, удел убогих и неполноценных, но ничего не могла с собой поделать. Она отдала бы десять лет жизни за один день, прожитый рядом с кем-то, кто любил бы ее столь сильно.
Сестра опять обошла Аларью во всем.
20
— Привези нам договор, Бранвен, и через три месяца ты займешь мое кресло.
Вот так — просто, без недомолвок и намеков. Нет нужды гадать и истолковывать слова и жесты Синрин Кайдзё Дзиэтай, Главнокомандующего Военно-космическим флотом Синрин. Традиция назначения преемника самим Кайдзе Дзиэтай свята и нерушима. За все пятьсот лет существования Сил Самообороны Синрин она не нарушалась ни разу. Уходящий Кайдзе Дзиэтай называет имя нового главнокомандующего, и Совет Обороны принимает выбранную кандидатуру.
— Если у нас будут эти три месяца, — позволил себе дерзость кайсё Белл. Ему нужно было прощупать ситуацию. — Если с нами не случится это… Сообщество Прагма.
Кайсё Белл получил информацию одним из первых, из рук главнокомандующего, и своей реакцией вызвал нешуточный гнев начальника. В Совете Обороны и штабе КФ царила паника, Верховный жрец требовал от армейцев объяснить, «что это такое и почему об этом до сих пор никто не знал», кайсё Абатурову, чьи ревностные подчиненные разворошили загадочный объект, светила скоропостижная отставка, а кайсё Белл позволил себе наглость отнестись к сюрпризу без волнения.
Разгадка неимоверной стойкости, проявленной кайсё Беллом, была проста. Он ничего не понял. Признаваться в этом главнокомандующему не стоило, но и в панику Белл впасть не мог. Не паниковалось ему нынче утром.
— А почему, собственно, все настолько обескуражены появлением этих «прагматиков»? — пожал он плечами в ответ на монолог о мальчишеской глупости и непонимании всей угрозы, которая… — Может, именно они помогут нам выиграть войну?
Главнокомандующий послал его так далеко, как хотел бы, да не мог послать Сообщество Прагму.
Спустя час Бранвен уже играл по общим правилам — делал взволнованное лицо, рисовал самые мрачные перспективы, строил домыслы о необоримой мощи противника. Кайдзё Дзиэтай хочет паники? Он ее получит. Притвориться не так уж и сложно — главное, внимательно следить за сменой настроений в штабе. Паникуют? Паникуем и мы. Грозятся закидать врага упаковками от снарядов? Закидаем, нет проблем. Боятся, что Вольна первой успеет стакнуться с новой силой? Будем бояться.
Может быть, из-за первоначального оптимизма и какого-то не совсем полного участия в бурной эмоциональной жизни штаба КФ, Совета Обороны и жреческого совета именно кайсё Белла решили услать подальше от суеты и беготни. Сам тот факт, что на переговоры с Вольной отправлялись не профессиональные дипломаты, а кайсё и консультант-психолог, говорил о многом. Единственный раз за долгие годы высшие круги Синрин решили поговорить с противником начистоту, без привычных уверток. Может быть, продавить свою позицию силовыми методами, но добиться результатов, а не поболтать палочками для еды в стакане воды, обменяться оскорблениями и разлететься в разные стороны.
Результат — горячо любимое кайсё Беллом слово. Вот его и послали за результатом, поставив в излюбленное положение «дырку в лацкане вертеть али с лестницы лететь». Бранвен не имел ничего против. Шаблон договора уже готов, теперь нужно убедить вольнинскую делегацию поставить подписи и печати, а там уж в ход пойдут другие аргументы. Пока что кайсё Беллу велели напирать на тезис «все мы принадлежим к одной расе и должны сплотиться против неведомой угрозы».
Белл слегка сомневался, что Сообщество Прагма состоит из представителей другой расы — уж больно с человеческой наглостью было составлено пресловутое послание, но подписать мирный договор значит остановить войну. До цели всей жизни оставался один маленький шаг.
Прочие требования — например, «действовать с максимальной дружественностью и открытым лицом», — Бранвену тоже нравились. Как можно интриговать против людей, чей уклад жизни принципиально расходится с твоим, он не представлял. Весь год перед получением звания кайсё Бранвен изучал вольнинский язык и обычаи, старался понять противника, но так и не смог постичь некоторых моментов. Каким образом можно хитрить с людьми, которые оскорбления считают комплиментами, а комплименты — оскорблениями?
— Что ответит министр обороны Вольны на фразу «у вашей жены стройные ноги»? — спрашивал преподаватель.
— Даст в морду, — предполагал кайсёхо Белл, и остальные ученики кивали.
— Попробуйте понять его менталитет, — качал головой преподаватель. — Его жена участвует в приемах, носит короткое платье и туфли, подчеркивающие стройность ее ног. Разумеется, это нравится ее мужу. Итак, что он ответит?
— Эээ… что ему приятно это слышать? — навскидку ляпнул Белл.
— Скорее всего. Или скажет, что ему они тоже нравятся.
— А попользоваться своей женой он не предложит? — не выдержал кто-то во втором ряду.
Засмеялась вся аудитория. Бранвену было не до смеха: он искренне пытался усвоить пресловутый менталитет, но каждая такая ситуация стоила головной боли. Тем не менее, именно Белл закончил курсы с отличием. Как любое дело, за которое брался по своей или чужой воле. Преподаватель написал ему роскошную рекомендацию, в которой подробно перечислял успехи Бранвена и его несомненную склонность к межкультурным коммуникациям. Отдельно отмечалось, что глубокое погружение в менталитет противника не дезориентирует кайсёхо Белла и не заставляет его относиться к образу жизни внешнего агрессора с излишней толерантностью.