Цена свободы – любовь
Шрифт:
«Господи, да куда она пойдёт, Милк?..» – эхом звучал в голове собственный голос, слышна насмешка в нём. «Всё ещё считаешь, что мне некуда идти?» – перекрикивал вызывающий её. «Всё ещё считаешь, что мне некуда идти?» – как в бреду повторялось, когда он уже слышать этого не хотел. «Всё ещё считаешь, что мне некуда идти?» – смеётся Али в его сне и уходит.
Проснулся в кошмаре с единственной мыслью: одна она справиться не могла. Был кто-то ещё. Спать расхотелось. На стоп-кадре видеонаблюдения их дома в
В поездку он собрался за сорок минут. Ещё через час вылетел частным рейсом туда, куда надеялся больше никогда не вернуться. А спустя сутки стоял с автоматом наперевес в доме главы того самого села, откуда три месяц назад увозил молодую жену.
– Думай сам и передай остальным. – Проговорил он угрожающим шёпотом. – Если я не найду свою жену, живым из села никто не уйдёт. Если у меня не будет информации, где её искать, живым из села никто не уйдёт. Если вам нечего сказать, живым из села… никто… не уйдёт. Времени на раздумья даю до рассвета. И ещё. Если появится тот, кто поможет в поисках – озолочу. А теперь давай! Неси весть!
В то, что кто-нибудь захочет поделиться с ним своими знаниями, Саша не верил. В том, что сможет нажать на спусковой крючок и положить здесь всех – не сомневался. Сейчас он не был человеком. Он был охотником. И он шёл по следу.
Он уже обошёл все дома в селении и каждый мужчина, каждая женщина виновато прятали глаза и демонстративно замолкали в его присутствии. Они все считали его виновным и были правы.
– Эй, русский? – Раздалось с улицы и в окошке показалось озорное личико. – Русский, ты здесь?
– Здесь.
Саша приблизился к занавешенному тряпкой окну. А в нём девчонка. За разговор с ней могут порвать на лохмотья. Навскидку лет тринадцать, но ему плевать, только бы помогла, а там отстреляется.
– Ну? – Поторопил её, а девчонка не поддаётся, присматривается.
– Что ты обещал за правду о своей жене? – Расчётливо уточнила та.
– А что ты хочешь?
– Возьми в жёны и меня. – Забрасывает малявка удочку, но такой расклад не катит.
– Одной за глаза. Что ещё могу предложить?
– Меня замуж отдать хотят. За старика. Жадного, уродливого. Если дашь богатое приданое, он не сможет ко мне посвататься. Так что, русский, уговор?
– Уговор. Рассказывай, что знаешь.
– Её Ибрахим забрал.
– С чего взяла, что он?
– Он. Больше некому. Говорил, душу отдал за неё. А у самого той души и не было никогда.
– Кто такой, взялся откуда?
– Он сватался к ней. Только не сватовство то было. Видимость одна. Поговорить он с ней приходил, а ведь у нас просто так
– Это тот, что из соседнего села?
– Он. Только неправда всё это, про село соседнее. Не живёт он там.
– Ты откуда знаешь?
– Я туда в школу ходила. Знаю, что до границы на машине подъезжал, а потом пешком шёл.
– Когда видела его в последний раз?
– Тогда же, когда и все. Он исчез и не появлялся больше. Сестру вместо себя прислал.
– Зулейку?
– Её, ведьму.
– Откуда знаешь, что сестра?
– Глаза у неё такие же злые.
– Что ещё знаешь?
– Она вещи собрала и за вами следом отправилась. Жена твоя письмо ей прислала. Ведьма как письмо получила, так и ушла.
– Допустим. Как выглядит он? Описать сможешь?
– Страшный, как шайтан. Лохматый. Злой. Он брата твоей жены резал и песни пел.
– Где Алия была в тот момент?
– Дома была. Делала вид, что ничего не видит, не слышит и не знает.
– Что-нибудь ещё?
– Больше тебе никто не скажет, русский.
– Хорошо. Ступай домой. Завтра расплачусь с тобой.
Большего в ту ночь действительно узнать не удалось. Саша так и просидел соловьём до утра, а толку ноль. Глава вошёл в его комнату на рассвете и прогнул спину в учтивом поклоне.
– Не гневи Аллаха, Искандер, уходи. – Попросил тихо и зажмурился от звука передёрнутого затвора.
– Моли своего Аллаха за то, что нашёлся человек, который спас всех вас.
– Прости за всё, Искандер.
– Меня зовут Александр Владимирович. Запомни и внукам своим передай имя человека, которого ты хотел обмануть, а он тебя пожалел и не пристрелил, как шакала.
– Пусть Аллах будет милостив к тебе, Александр.
– Пусть он будет милостив к той, в чей дом я зайду перед отъездом. Узнаю, что травлю устроили – вернусь и исправлю свою ошибку. – Пообещал и поставил автомат на предохранитель.
Она не пересекала границу. Ни одну из известных границ. Ни она, ни Зулейка. А спустя время ни один родильный дом не принимал её на родоразрешение. Ни один в огромной стране. Ни в одном отделе ЗАГСа не был зарегистрирован её ребёнок. Сменила имя, фамилию, может, внешность?
Казалось, он теперь знал всех шакалов с именем Ибрахим. И ни один из них не был тем самым, которого Саша искал.
– Саша, остановись, я прошу тебя. – Прижалась к спине Мила, а у него внутри всё перевернулось от её слов. – Не изводись. Ушла и ушла. Значит, там ей лучше, значит, там спокойнее.
– Ты не понимаешь.
– Ты обидел её, Сашка. Сам виноват.
– Она бы всё равно ушла. – Покачал он головой, что-то отрицая.
– Если нет способа её найти…
– Способ есть, понимаешь, есть! Только у меня нет таких связей!