Цена твоего молчания
Шрифт:
И в тот момент, когда я совсем отчаялась, внук бабы Зои решил сделать в ее квартире полномасштабный ремонт. Под неусыпным вниманием старушки бригадой рабочих целый месяц переклеивались обои, клалась плитка в ванной и туалете, белились потолки и менялся линолеум. И в том числе поменялась дверь. Ту, что сейчас украшала дверь моей комнаты злоумышленникам вскрыть труда бы не составило, а вот для дебоширов — лучше не придумаешь. Именно поэтому на щедрое предложение соседки я согласилась едва ли не быстрее, чем она его озвучила до конца.
Мать перемены восприняла плохо — скандалила, уговаривала, «давила» на совесть
Сегодня она работала, раньше полуночи ждать не стоило, поэтому я спокойно прошла к себе и сбросила рюкзак с вещами. Вытащила рабочую спортивную сумку, заплела длинные темные волосы в косу и, подмигнув симпатичной стройной девушке в зеркале, выбежала на улицу.
Работала я не сказать, чтобы далеко — семь остановок на троллейбусе, но возвращаться приходилось по темноте, что нервировало. Но вариантов было немного — студентку с «плавающим» графиком занятий брать мало куда хотели.
Через полчаса я уже входила в огромное фойе спортивного комплекса «Заря». Старое здание не видело ремонта уже лет двадцать, вывеска выцвела, но народу сюда ходило приличное количество. Большой бассейн, достаточное количество спортивных секций для детей и родителей, приличный тренажерный зал и демократичные цены делали комплекс очень привлекательным для жителей города. И мне повезло, что именно сюда меня согласились взять на работу.
Уборщица. Или, как сейчас модно было говорить — клининг менеджер. Хотя, как не обзывай, швабра не станет волшебной палочкой, а ведро — каретой. Поэтому через день я исправно бегала с этими магическими предметами, наводя чистоту и порядок. Начальство оказалось очень лояльным, я не халтурила, так что всем были довольны. А я украдкой подглядывала за занятиями по какому-то виду единоборств — не разбиралась, а спросить забывала. Мне нравилось само ощущение уверенности, которым веяло от спортсменов и робкие мечты, что когда-нибудь я смогу научиться чему-нибудь подобному, нет-нет, да просачивались сквозь усталость и тоску.
Сегодня, правда, пришлось перебороть любопытство и ограничиться исключительно работой — меня ждали две методички, один реферат и полсотни страниц учебника, да и выспаться бы не мешало. Приближалась годовщина гибели папы, аккурат через три дня, так что вряд ли там получится нормально позаниматься, поэтому я собиралась сделать это «про запас».
До остановки добралась без приключений. До подъезда — тоже. А вот открыв деревянную покоцанную дверь и ощутив привычную вонь, ударившую в нос, я замешкалась. В груди сжалось комком нехорошее предчувствие, и даже руки похолодели, несмотря на довольно теплую погоду. Нутро подъезда зияло непроглядной темнотой, и теперь даже ночь на улице казалась уютной и безопасной.
Потоптавшись на входе, я тяжело вздохнула. Отругала мысленно себя последними словами для храбрости и вздохнула еще раз. Ну, не в окно же лезть! Да и ночевать на улице не самая лучшая идея…
Три шага и я остаюсь с тьмой один на один. Нащупываю дрожащими руками еще одну дверь и шагаю на лестничную площадку. Становится чуть светлее, но буквально на десятую часть тона — смутные очертания перил и дверей, не более. Еще три шага, знакомая ямка…
Вперед…еще чуть-чуть…
И в тот момент, когда я достигаю первой ступеньки, неожиданно оступаюсь. Неловко взмахиваю руками, теряя равновесие, и громко взвизгиваю, уже чисто автоматически…
Чтобы через секунду забыть, как дышать от обжигающего внутренности страха.
— Чш-ш-ш, держу! — раздается тихое в затылок, а чья-то горячая рука обхватывает меня за талию…
На короткий промежуток времени я натурально цепенею. Застываю замороженной статуей имени себя самой, и даже воздух с трудом протискивается в легкие, вызывая неподдельную боль. Пульс наверняка показывал космические цифры, а я с ужасом жду удара по голове или попытки утащить меня под лестницу для жестокого надругательства, а может и чего пострашнее.
И хорошо, если изнасилует классическим способом…а то мало ли, вдруг извращенец какой…
Но, вопреки ожиданию, ничего не происходит. Точнее, ничего страшного. Потому что спустя три вдоха, незнакомец отпускает меня. Но расслабиться я не успеваю.
Меня надежно обхватывают за локоть, лишая шанса развернуться и сбежать.
— Держись за меня, — звучит тот же голос справа, а меня недвусмысленно тянут вперед.
В темноте все чувства обострились в сотни, нет, тысячи раз. И мне кажется, что я ощущаю незнакомца всей кожей. С удивлением отмечаю, что у него приятный голос — не низкий, но и не высокий, он слышится глубоким и очень уверенным. Парень, а мне кажется, что это именно парень, точно не курит. И легкий свежий аромат туалетной воды смешивается с запахом чего-то кожаного.
Воображение разгулялось вовсю, рисуя образ сексуального брюнета с удлиненной стрижкой и упругими мускулами. А чувство самосохранения просто вопит, что я сошла с ума. И да, мне все еще страшно.
Мы преодолеваем оставшиеся несколько ступеней до площадки первого этажа, и незнакомец спотыкается, глухо ругнувшись. А я вздрагиваю.
— У тебя телефона случайно нет?
Ага, вот тот самый провокационный вопрос! Сейчас скажу, что есть, достану, а он меня по голове бахнет, и убежит. Еще и золото и ценности прихватит вместе с одеждой. И волосы отрежет, чтобы тоже выгодно продать!
— Нет, — для убедительности мотаю головой, непроизвольно дергаясь от тяжелого вздоха рядом.
— А мой разрядился совсем, — парень не скрывает недовольства, — так бы хоть посветить перед собой можно было.
На миг ощущаю себя дурой, но тут же упрямо закусываю губы. Вдруг это ловкая отговорка, только и всего. Попытка отвлечь внимание. Может у него логово на чердаке…
Но телефон у меня действительно был не пригоден даже в качестве фонарика. Да и правды ради сказать, из ценностей могла похвастать тоненькой серебряной цепочкой с крестиком, да парой сережек-гвоздиков — бижутерия, купленная в торговом центре. Невелика добыча…
Окно между первым и вторым этажом наполовину замазано краской — хулиганы постарались, но видимость все равно заметно улучшается. Если я поверну голову, то смогу без проблем разглядеть черты моего нечаянного провожатого. Но я почему-то боюсь это сделать.
Вдруг узнаю в нем какого-нибудь маньяка-педофила, фотопортреты которых периодически мелькают в новостных каналах. Он увидит, что я его видела, и придушит меня, как свидетельницу. Хотя…
Если уж говорить начистоту, для педофила я слегка старовата. Так прям существенно пробиваю потолок возрастного ценза. Хотя, вдруг он педофил-извращенец…