Цена твоего молчания

Литвинова Анна

— Эх, ну вот, зря старался, — притворно огорчился парень, оставив мясо в покое и подойдя ко мне.

— Нет, не зря. Получилось очень красиво, мне понравилось, — тихо произнесла почти ему в грудь, когда меня привычно обняли, погладив кончиками пальцев по шее. Мелкие волоски сразу стали дыбом, наплевав на решение разума оставаться равнодушной. Тело, к сожалению, реагировало на парня по-прежнему — в его руках мне стало жарко и как-то уютно одновременно.

Пришлось закусить губу до боли, чтобы сохранить хотя бы подобие спокойствия…

— Аська, —

прошептал он сверху, прижавшись губами к волосам, — точно ничего не случилось? Ты какая-то напряженная.

— Нет, все хорошо, — и только небо знало, каких трудом мне стоили эти простые слова, — просто устала.

— Хорошо, — кивнул он, отпуская, — сейчас тогда поедим и ложись, отдыхай. Успеем еще завтра нагуляться и накупаться. Тебе, может, куртку дать? Вечер уже, прохладно.

Его забота действовала хуже пощечин. Помотала головой, отказываясь. И подошла к столу рядом с мангалом, принявшись резать овощи. Хоть какое-то занятие, чтобы отвлечься.

Вовка напевал что-то мелодичное, переворачивая шампуры. Пару раз задавал вопросы, а затем что-то рассказывал. Я отделывалась односложными ответами, стараясь улыбаться, чтобы хоть как-то сгладить свою непривычную молчаливость. И, судя по всему, мне удалось.

— Все, готово, — оповестил он, собирая шампуры с сочным, исходящим ароматом костра мясом, — пойдем наверх? Я с утра толком ничего не успел перехватить и голодный, как волк! Еле дождался. А ты?

— И я, — кивнула, в свою очередь подхватывая тарелку с нарезанными овощами.

Шла за Вовой на второй этаж, как на каторгу. Ноги передвигаться не хотели категорически, а от напряжения желудок скрутило в такой тугой узел, что казалось — еще один шаг и он попросту лопнет в нескольких местах сразу.

Вова, увидев разлитое по бокалам вино, ничего не сказал, только тихо хмыкнул. А затем аккуратно сгрузил мясо в приготовленное плоское блюдо, ловко орудуя вилкой и ножом.

— Располагайся, я пока шампуры отнесу, — и он бодро поскакал на первый этаж, а я снова выдохнула. И предусмотрительно заняла место с «нужной» стороны. Не хватало еще перепутать бокалы…

Парень вернулся быстро.

— Соскучилась? — снова игриво подмигивает, но слава богам, ответа не ждет. Просто усаживается и кивает на бокалы. — Я решил, что сегодня прекрасный повод для вина. Но если ты против, то есть сок, ананасовый или апельсиновый, на выбор. Будешь?

— Нет! То есть да! — А затем, окончательно стушевавшись под удивленным взглядом Вовы, пояснила. — Вино в самый раз. Думаю, что один бокал — это не страшно, тем более такой повод. А потом сок буду пить, ананасовый, если можно.

— Можно, — кивнул парень, тихо рассмеявшись, — тебе все можно. А вино — это хорошо. Расслабишься после экзаменов, перенервничала наверное.

Ага, перенервничала. Так перенервничала, что теперь, похоже, у меня не нервы, а стальные канаты. Ну, что же. Тоже полезное качество, если на то пошло.

Только шрамы на этих «канатах» с ладонь через каждый сантиметр…

Но снова кивнула и улыбнулась. Хотя с каждым разом было все сложнее и сложнее растягивать губы, изображая позитив. Потому что перед глазами стоял улыбающийся Енот, которому Вова сам протягивает руку. Которого похлопывает по плечу в дружеском жесте. И чей фотоаппарат теперь лежит в его рюкзаке. Фотоаппарат, который должен разрушить мою жизнь. Вывернуть наизнанку и сшить кривыми стежками, превратив в ад на долгие годы…

И лицемерная договоренность, что я никогда не узнаю, чья рука воткнула тот самый нож между лопатками…

— За любовь?

— Нет, — отдергиваю я свою руку с бокалом, не позволяя к нему прикоснуться, — за любовь всегда третий тост. Не будем нарушать традицию, а то вдруг примета плохая.

— Хорошо, конечно, — покладисто кивает парень, хмыкнув, — пусть будет третий, если хочешь. Только я не верю в приметы.

Пожимаю плечами. Не могу же я сказать, что не могу пить за то, чего нет. А если точнее, то за любовь мы должны пить, не чокаясь. Потому что за мертвое пьют только так…

— Тогда предлагаю выпить за окончание сессии, — Вова вновь поднимает свой бокал, и на этот раз я не отказываюсь. Отпиваю едва ли глоток, стараясь не морщиться от непривычного кисловатого вкуса, и с удовольствием наблюдаю, как в бокале напротив остается едва ли половина.

— М-м-м, — прикрывает глаза парень, смакуя вино, — обалденное. Очень люблю эту марку, хотя и не часто употребляю.

— Почему? — спрашиваю только чтобы поддержать разговор. Лекарство подействует примерно через полчаса, так что нужно просто подождать. Совсем немного. Совсем чуть-чуть…

— Так получается, — пожимает он плечом, делая еще глоток, — за рулем почти ежедневно, вот и приходится чем-то жертвовать.

Что ж, аргумент более чем понятен, поэтому я только удовлетворенно киваю. Кладу себе на тарелку чуть остывшее, но все еще безумно вкусное мясо. Затем овощи. Немного лепешки, что выполняет роль хлеба, но намного вкуснее последнего. Жую вдумчиво и тщательно, чтобы оправдать свое молчание. Вот только запиваю теперь соком — вино мне совсем не понравилось. Да и ясная голова сейчас слишком нужна…

— Ты все-таки какая-то загруженная сегодня, — в какой-то момент серьезнеет Вова, накрывая своей ладонью мою, — и дело вовсе не в усталости, я же вижу. Что случилось, Ася?

В груди все сжимается от страха и лютой обиды. Снова. Я не хочу вспоминать, не хочу снова чувствовать, но пристальный взгляд парня действует как катализатор, разрушая «плотину», что я воздвигла между собой и собственными эмоциями. И понимание того, что если не придумаю достаточно убедительное оправдание, все «выплеснется» наружу, заставляет мозг соображать в разы быстрее. Потому что оправдания Вовы мне не нужны. И новое вранье — тоже. Мне вообще больше ничего от него не нужно…