Цена вздоха
Шрифт:
Сев на колдунью, богатырь начинает лупить кулаками без перерыва. Его кулаки с размаха бьют по земле, но колдунья всякий раз умудряется выворачиваться и уходить от его ударов. Рядом с ее щеками хлопает что-то, и голова резко отскакивает в противоположную сторону, и как ни старается деревенский богатырь, но попасть по голове колдуньи ему не удается.
Еще миг спустя, за локтем колдуньи раздается хлопок. Кулак ударяет прямо под глазом здоровяка и тот мгновенно отшатывается. Он остается сидеть на колдунье, выпрямляет спину, встряхивает головой и собирается опять ударить, занося руку, но снова хлопок за локтем, и маленький
Здоровяк не удерживается, хватается за живот, а колдунья уже сбрасывает его с себя ударами. Айва, впрочем, не пытается сразу же покончить с богатырем. Она легко и быстро поднимается на ноги, но выглядит странно, и двигается непривычно, будто подлетая, и после, отчего-то на миг замирает, но сбоку кто-то успевает подскочить, и колдунья бьет, не задумываясь. Руку пробивает вилами, потом хлопок, два удара и, вдруг, Айва уже смотрит, как к ее ногам валятся еще два трупа.
Мальчишки, поборов страх, решили отважно биться, взяв пример с умерших односельчан и мгновенно получили ту же награду за храбрость. И вдруг Айву сковывает вид их трупов. Едва перед ней валятся мертвецами двое безусых мальчишек, как тут же следом колдунья натыкается на взгляд Аленушки, и в то же мгновение немеет.
Только еще ничего не кончено. Вблизи широкая ладонь, раскрывшись бутоном толстых пальцев, готовится схватить ее за горло, и Айва успевает понять, что выскользнуть уже не получится.
Здоровяк хватает Айву за шею, готовясь сломать ее тут же, но внезапно поток ветра ударяет ему в глаза, богатырь зажмуривается и не успевает заметить, как Айва выворачивается из его хвата.
И тогда снова раздается хлопок. Самый громкий и мощный из тех, что успели прозвучать в этой ночи. По воздуху начинает быстро катиться волна, которую можно заметить даже сейчас, и даже если стоять чуть поодаль. Только заметить ее уже некому. Лишь одна Аленушка с ужасом наблюдает за тем, как оканчивается бой, ощутив, как мощный поток едва не сбивает ее с ног.
Богатырь еще успевает открыть глаза вновь, и видит он почти то же, что предстает взгляду Аленушки, застывшей в безумии сковавшего ее ужаса. Оба видят кровь, стекающую по тонким пальцам колдуньи, оба видят ее хмурый, спокойный взгляд, но лишь здоровяк чувствует боль от удара, пробившего его тяжелый череп.
В следующий миг здоровяк сваливается на землю, и вокруг не остается никого живого, кроме Аленушки и колдуньи. Девушка не сразу это понимает, едва не сходя с ума от ужаса, но скоро Айва вздыхает, собираясь с духом, и поднимает к Аленушке взгляд. И девчонка тут же бросается убегать.
— Стой! — Зовет колдунья. — Не сбежишь! Сама ведь….
Она замолкает, сама понимая, что девушка не послушает, и наверняка еще даже не до конца понимает, что случилось, а лишь поддается воле страха.
— Сама ведь знаешь. — Тихо договаривает колдунья печальным голосом.
Девушка же продолжает бежать. Хотя и не долго.
— Не беги. — Раздается вдруг тихий шепот Айвы над самым ухом. — Только не беги, прошу.
От неожиданности, Аленушка тут же спотыкается и падает, испугавшись и на ходу пытаясь зачем-то обернуться, но только после сознавая, что колдунья еще далеко, в десятке шагов, на которые успела отбежать девушка. Впрочем, упав, Аленушка уже не решается подняться, чувствуя слабость и бессилие. Все, что она может, так это просто смотреть, как Айва медленным шагом подбирается все ближе.
Аленушка только вздрагивает еще разок, замирает, и больше не противится. И даже на миг становится легко и спокойно, грустно, но уже не страшно. На небе редкими, маленькими вспышками горят выбравшиеся из-за облаков звезды, и становится обидно, что даже напоследок нельзя взглянуть на чистое, лунное небо. Скоро уже тучи станут заволакивать небеса все чаще, а затем белизной укутают поля и дороги снега, но только как теперь Аленушка сумеет все это увидеть?
Она еще раз вздыхает. Медленно. Чувствуя, как нежно переполняет грудь прохладный, чистый воздух, приправленный сладким запахом осенних листопадов, и спокойно закрывает глаза, в мыслях простившись с этим жестоким, но таким очаровательным миром.
Глава 10 — Крылья
Домик, полуразваленный и убогий, так неотрывно вписывается в тихий лесной пейзаж, что едва ли можно разделить их друг от друга. Он совсем не кажется чуждым природе человеческим жилищем и выглядит так, что почти можно вообразить, будто бы старые, дряблые, сухие деревья завалились так сами собой, построив на окраине леса маленькое, похожее на бобровое жилище, укрытие.
Даже птицы не боятся сесть на чердаке, пролезая через щели худой крыши. Разве что сейчас, поздней осенью, их здесь уже почти не видно, хотя погода в этих местах еще остается теплой.
Сейчас тут тихо, как никогда. У дома, рядом с ямой, наполненной камнями, сидит молчаливый старик. Рядом с ним, глядя в яму и ничего не говоря, так же неподвижно сидит очаровательная женщина, в странном, непривычном для этих мест наряде, в черном платье и со сплющенной, широкополой шляпой. И оба молчат уже так долго, что даже белка пробегает мимо, словно перепутав их с деревьями.
Вдруг раздается скрип. Маленький зверек, на миг застыв на месте, тут же бросается удирать обратно, а из дома выбирается мальчик, видимо, устав прозябать в скуке.
Старик тут же оборачивается.
— Мальчик, иди-ка в дом. — Говорит он тихим, строгим голосом.
— Ну так я же…. — Недоумевает Алеша, но не успевает даже закончить.
— Иди в дом. — Говорит волшебник еще строже, но тут же смягчается, понимая, что не стоит заставлять мальчика беспокоиться. — Алеша, иди, посиди еще в доме. Потом я все тебе объясню.
Мальчик с удивлением взглядывает на колдунью. Айва сидит рядом со стариком, на еще одном появившемся из ниоткуда камне. Она не двигается, даже голову не поворачивает, сидит молча, немного склонив голову. И все бы ничего, но эта странная, виноватая поза отличается от всех других, какими до сих пор пользовалась колдунья. Всегда она казалась беспечной, легкой, чудной, а теперь выглядит удрученной.
Впрочем, делать нечего. Приходится слушаться волшебника и идти в дом. И мальчик даже не сердится, хотя все чаще в уме пробуждается сердитое недовольство. На этот раз его легко удается побороть, и Алеша возвращается в дом, затворив за собою дверь.
Снова тишина. Вновь маленький зверек выбирается на лужайку, опасливо принюхиваясь и осматриваясь, но колдунья внезапно заговаривает, и белка тут же шмыгает на дерево, уже, кажется, не собираясь возвращаться.
— Так и будешь молчать? — Спрашивает Айва.