Цена заклятия (Обретение волшебства - 1)
Шрифт:
– Почему?
– Я покажу тебе, где дом. Ты знаешь остальное. Зачем же мне дожидаться тебя?
"Действительно, зачем?" - подумал Мадх. Он вспомнил их последнее задание, всего четыре дня назад, когда Хейн триумфально вырвался из горящего дома Абриниуса Лофта, рожденный, казалось, в самом пламени. В ту ночь губы убийцы были выпачканы в крови, и эта кровь принадлежала не ему. Уже одного этого Мадху хватило, чтобы пропало всякое желание иметь дело с такой тварью, так с какой стати он будет рисковать и ждать результатов работы наемника возле самого дома?
– Что, если я попаду в беду?
– ухмыльнувшись, поинтересовался Хейн.
– Тебе платят за то, чтобы ты не попадал. Но будь уверен, если это случится, я пальцем не шевельну,
С этими словами Мадх с силой вонзил каблуки в бока своей лошади и галопом умчался прочь.
– Приятного сна, - пробормотал Хейн, глядя, как фигура Мадха растворяется в ночи. Он расхохотался и протянул руку к мешочку, чтобы достать шприц.
Едва подойдя к дому, Хейн сразу почувствовал какую-то тревогу. Обитель будущей жертвы оказалась неуклюжим трехэтажным строением с открытой террасой и множеством окон. Ничто в доме не нарушало ночной тишины, но Хейна что-то беспокоило. Все вокруг выглядело слишком мирным, слишком доступным. Ограда отсутствовала, окна были огромными, и многие из них стояли полуоткрытыми. Либо этот дом сам провоцировал непрошеных гостей, либо он принадлежал заносчивому, самоуверенному человеку. Будучи вкратце ознакомлен с жизнеописанием Тарема Селода, Хейн пришел к выводу, что правильной является последняя гипотеза.
Он ухмыльнулся. Что ж, тем приятнее разрушить чью-то самоуверенность.
Хотя передняя дверь была явно не заперта, Хейн огляделся в поисках другого входа: в его деле от правильного проникновения в дом зависело очень многое, и подчас наиболее гостеприимный проход оказывался и самым опасным. Окна на втором этаже больше соответствовали его целям. Хейн тихо обошел дом и выбрал окно: оно было лишь слегка приоткрыто, а комната за ним выглядела темной.
Основанием дома служили огромные круглые камни, которые на высоте четырех футов сменялись кирпичами. На стыке камней и кирпичей имелось что-то вроде выступа не более дюйма шириной. Этого должно хватить. Хейн отступил на восемь шагов, сделал несколько глубоких вдохов и помчался к дому. Добежав до стены, он взвился в воздух, правой ногой попав на тот самый небольшой выступ. В ту же секунду он изо всех сил оттолкнулся, подпрыгнув достаточно высоко, чтобы вцепиться пальцами в край подоконника. Дальнейшее заняло не больше минуты: он подтянулся и слегка толкнул окно, сделав щель чуть пошире. Затем с легкостью перебрался через подоконник и оказался в доме Тарема Селода.
Как всегда, первое, что сделал Хейн, оказавшись в помещении, - он замер. Убийца скорчился в темноте под окном, сдерживая дыхание и прислушиваясь, не раздастся ли предательский звук, свидетельствовавший о том, что он обнаружен. Сперва ничего не было слышно, затем Хейн уловил тихий шелест переворачиваемой страницы. Итак, чародей читал. Он ничего не заподозрил.
Хейн вновь обратил внимание на окружающую обстановку. Он находился в небольшой гостевой спальне, в которой, к счастью, не было ковра. Слишком часто ковры скрывали треснувшие половицы. Хейн изучал пол, присматриваясь к половицам и выискивая в них малейшие трещины. Наконец, удовлетворенный, с осторожностью канатоходца, убийца направился к двери. Ловкие пальцы обследовали замок, его покрывал тонкий слой пыли. Вновь хороший знак. Если бы комнатой часто пользовались, дверь, вполне вероятно, могла скрипнуть. Он осторожно отпер замок и начал потихоньку приоткрывать дверь. Это заняло немалую часть минуты, но зато Хейн открыл дверь без шума и выскользнул на лестничную площадку.
Вновь послышался шелест страницы. Он доносился снизу и был достаточно громким, чтобы Хейн мог его отчетливо различить, стоя на лестничной площадке. Ни одна дверь не разделяла убийцу и его жертву. Скорее всего, маг расположился в гостиной, как раз возле лестницы. Теперь Хейну следовало соблюдать максимальную осторожность: если он мог ясно слышать мага, тот, в свою очередь, мог так же ясно слышать его. В случае Селода Хейну было особенно важно застать жертву врасплох.
В холле лежал ковер, вернее, всего-навсего ковровая дорожка. По обе стороны от нее пол опять же был голым. Хейн вновь определил наиболее безопасный маршрут и направился к лестнице. Ему повезло: заняв позицию на верхней площадке, он увидел седой затылок Селода. Маг сидел в кресле с высокой спинкой и читал книгу. На мгновение Хейн решил, что проблем не предвидится. Из кожаного мешочка на поясе он достал хрупкое хрустальное яйцо, внутри которого клубились завитки желтого газа.
– Неужели тебе еще не наскучило двигаться так медленно?
– неожиданно спросил маг, переворачивая еще одну страницу своей книги.
Хейн почти онемел от изумления. Как?..
– Я оставил дверь для тебя открытой, но вы, молодежь, разумеется, всегда выбираете самый трудный путь. О, незачем на меня так таращиться. Я знал о твоем присутствии с тех самых пор, как ты ступил на мою землю. Понимаешь, у меня несколько более близкие отношения с моими владениями, чем у обычных хозяев... И хватит стоять там и пялиться. Спускайся вниз... тебе теперь незачем беспокоиться о соблюдении тишины.
– Селод опустил книгу на край стола, заботливо заложив красной лентой место, до которого он дочитал.
– Давай поторопимся, ладно? Я дошел до середины последней главы, и мне чертовски хочется узнать, чем все закончится.
Хейн растерянно потряс головой и быстро преодолел оставшиеся полдюжины ступенек. Селод поднялся и повернулся к нему лицом. Маг оказался невысоким человеком, на вид лет примерно пятидесяти семи, с начавшим расти брюшком. Для своего возраста он сохранил удивительно густую шевелюру, правда, абсолютно белую, но из-за морщинистого лица и тощих конечностей Селод выглядел на все семьдесят. При этом многие клялись, что он выглядел на семьдесят еще тогда, когда их дедушки были зелеными юнцами. Прежде Хейн никогда не верил этим россказням, но, глядя в глаза Селода, он засомневался. Эти бледно-голубые глаза казались древними как мир, и создавалось впечатление, будто они могут уничтожить его, просто пожелав ему смерти.
Хейн резко одернул себя: подобные мысли - не что иное, как дань нелепым суевериям. Он просто нервничает из-за того, что его обнаружили. Возможно, он ввел себе слишком большую дозу веридина. Тряхнув головой, Хейн отбросил прочь сомнения. Селод был человеком, пусть более могущественным, чем многие, но все же человеком. А в таком случае Хейн с ним справится. Решительным движением убийца швырнул через комнату хрустальное яйцо. Его рука была тверда - стеклянный снаряд угодил точно в центр груди Селода.
– Что?
– воскликнул маг, отшатнувшись назад. Желтоватый дымок выползал из разбитого яйца и окутывал фигуру старика.
– Что?
Каждый раз, когда чародей открывал рот, он, казалось, заглатывал мутные клубы. Всего через мгновение последний завиток дыма, извиваясь, заполз в рот Селода. Старик, спотыкаясь, сделал шаг вперед, изумленно прижав руку к губам.
Легко, небрежно Хейн перепрыгнул оставшиеся ступени.
– Я не знаю, что ты задумал, глупец, но ты пожалеешь об этом, вскричал Селод, но его голос звучал уже менее уверенно. Хейн удовлетворенно заметил, что брови мага беспокойно сдвинулись.
– Я отправлю тебя в глубины ада, я...
Хейн демонстративно зевнул. Именно эту самонадеянность он больше всего ненавидел в магах.
– Никогда не полагайся на магию, старик, - фыркнул Хейн.
– Неужели мамочка никогда тебя не предупреждала, как опасно складывать все яйца в одну корзину? Видишь, своим собственным стеклянным яйцом я сбросил твою корзину на землю.
– Что это было?
– спросил Селод, шагнув вперед.
– Не играй со мной, или я заставлю тебя страдать...
– Попробуй, - доброжелательно предложил Хейн. Он чуть не расхохотался старик выглядел таким напыщенным... Неужели они были оплотом нации, эти маги, правившие, опираясь на суеверия?
– Давай призови молнии, бури, огонь. Сделай это, старый мошенник.