Цена жизни

Adrialice

– Но их же там нет,- я, правда, не понимала этого.

– Я не могу не ездить. Не могу просто бросить их.

– Рик, вот скажи, за что ты любил свою жену?

– В смысле? За все! Она была добрая, очень солнечная, всегда хорошо относилась к людям. Алисия умела находить хорошее во всем, никогда не унывала. Она была прекрасным, верным другом, который никогда не бросит в беде. Так много всего, я и не перечислю.

– То есть, если бы, вдруг, она стала выглядеть иначе, ты бы не перестал ее любить?

– Иначе? В каком смысле?

– Ну, другую внешность!

– Нет, не перестал бы.

– И, касаемо

дочери, тоже, правильно?

– Естественно! Откуда такие вопросы?

– Пытаюсь тебе объяснить. Ты любил свою жену за то, какая она. Не ее внешность, а именно суть! Ее душу. Понимаешь, к чему я веду?

– Не совсем.

– Рик, ты любил ее душу! Души Алисии на кладбище нет! И твоей дочери тоже там нет. На кладбище только их временные вместилища. Чтобы ты лучше понял, представь, что по соседству с тобой жил человек и постоянно ездил на машине. Ты видел, как он приезжает, уезжает, подружился с ним. А потом человек уехал, бросив машину. А ты продолжил бы ходить к машине, в надежде увидеть человека. Понимаешь?

Рик замолчал и отвернулся. Понимаю, такие вещи сложно принять, но необходимо. Без этого невозможно двигаться дальше. Слишком тянет груз этих привязанностей, в которых больше нет смысла.

– Рик, я не говорю тебе забыть о них совсем. Ты можешь иногда ездить, отдавать дань памяти. Но не каждый же день! Этим ты не покажешь им свою любовь и преданность. Они и так все знают! Наоборот, им больно видеть, как ты застрял, сломался.

– Тебе-то откуда знать?- Огрызнулся мужчина.

– А ты знаешь, почему я не люблю бывать на своей могиле? Именно поэтому! Я вижу там свежие цветы. Значит, кто-то приходил, страдал, плакал. Не хочу! Я хочу, чтобы мои близкие жили дальше! Чтобы они смогли оправиться и быть счастливы! Настоящая любовь не требует таких жертв, не требует слез! Я уверена, твоей жене тоже больно! Если она любила тебя, она захочет, чтобы ты был счастлив! Чтобы тебя любил кто-то другой, заботился.

– Я не могу,- прошептал он, потирая ладонью лицо. Я знала, что бью по больному, но чтобы кость срослась правильно, иногда ее нужно сломать.- Как будто, перестань я ездить к ним, они окончательно исчезнут из моей жизни. Как никогда и не было.

– Но они уже исчезли, Рик. Ты давно заходил в комнату дочери? Там слой пыли. Там давно никого нет.

– Не надо! Пожалуйста,- он тихонько заплакал.- Не проворачивай нож в ране.

– А ты выдерни его. Дай ране зарасти! Ты сам себя мучаешь. Отпусти их, не держи. Дай им тоже отправиться дальше.

– А я держу?

– Держишь. Найди себе работу, прибери в доме, убери их вещи. Тебе не нужны лишние напоминания, ты и так не забудешь. Прекрати оглядываться назад.

– Сказать легче, чем сделать.

– А ты делай все постепенно, понемногу. И все получится. Жизнь не стоит на месте.

– Это уж точно.

– А пока, можешь идти спать, чтобы завтра с новыми силами начать новую жизнь.

– Не уверен, что смогу заснуть.

– Сможешь! А кошмары я отгоню. Я сама – кошмар, каких поискать.

В ответ мужчина лишь скупо улыбнулся. Когда он засыпал, на грани слышимости прозвучало «спасибо».

Глава 5

Ему что-то снилось. Рик ворочался, рвано дышал, было видно, как двигаются глаза под закрытыми

веками. Хороший сон? Вряд ли, иначе не выглядел бы мужчина таким нервным даже во сне. Видимо, все же кошмар. Плохо. Видеть кошмары неприятно. С утренним светом все ночные страхи растворятся, как дым, и не оставят следа. Но вот ночью, когда ты спишь, кошмар и есть твоя реальность. Ты ведь не знаешь, что спишь. Та реальность для тебя единственная. И в ней страшно! Иногда приснится такое, что остаток ночи не хочется глаза смыкать – вдруг, сон продолжится? А видеть вторую часть кошмара, если можно обойтись первой? Нет уж, благодарю. Зато, как приятно, когда снится что-то хорошее. В реальной жизни невозможное, нарушающее границы логики и законы мирозданья. Но это не важно! Тебе хорошо и лишь это имеет значение. По какому принципу наш мозг выбирает, что мы будем смотреть этой ночью? Остатки дневных событий и впечатлений, помноженные на фантазию? Тогда почему после, казалось бы, хорошего дня, может присниться кошмар? Запутанные предупреждения о будущем? Уж слишком запутанные, чтобы мы могли разобраться и что-то сделать с предупреждением. Тогда что это? Миры, которые рисует нам мозг? Путешествия души? Не уверена, что когда-нибудь пойму это. Мне больше не снятся сны. А вот Рику снятся, и на данный момент это его мучит. Не успела я решить, как быть, мужчина буквально подскочил на кровати.

– Кошмар?

– Да,- он рвано выдохнул и потер ладонью лицо. Затем встал и начал одеваться.

– Ты куда?

– Мне надо пройтись. Хочу побыть один.

То есть, без надоедливого призрака, от которого никуда не деться. Понимаю. Но отпустить так не могу – ночь на улице! Мало ли, что может случиться.

Я позволила Рику увидеть, что осталась в комнате. И лишь когда он вышел из дому, вновь стала невидимой и последовала за ним. На расстоянии, глядя по сторонам. Уже помню, что взгляд Рик чувствует даже мой.

Город спал. В большинстве своем. Наверное, не бывает так, чтобы вообще людей не было на улице. Всегда кто-то куда-то идет или едет. Сейчас три часа ночи, и можно еще встретить припозднившихся гуляк. Они разбредаются по домам, где их ждут спящая жена, или верный пес, а, быть может, пустота. В жизни всякое бывает. Они идут домой, а мы из дому. Потому что Рику приснилось что-то, что выгнало его из постели. Я держала между нами дистанцию метров двадцать. Достаточно, чтобы дать ему уединение и, надеюсь, недостаточно, чтобы что-то случилось. В какой-то момент Рик остановился и осмотрелся. Потом я увидела, как задвигались его губы, но разобрать слова не могла. А Рик отвернулся и двинулся дальше. Спутниками нам были лишь огни фонарей да реклама.

Тишина. Осенняя прохлада для меня не ощущалась, я лишь помнила о ней. А ведь был еще небольшой ветер, судя по шелестящей кроне деревьев и облетающей листве. Как мне этого не хватает - ощущений, запахов, чувств. Даже насладиться ночью я не могу. Доступно лишь визуально оценивать красоту мест. Наверное, будь я слепым призраком, вообще бы сошла с ума. А может, так было бы лучше. Сойти с ума и больше не бояться этого. Просто быть где-то там, в своем разуме, в своих мирах. И быть счастливой. Какая разница, выдуманное счастье или нет? Для меня оно было бы настоящим. А так, остается лишь скользить сквозь чужие жизни, наблюдать со стороны за движением времени, чужим развитием. Быть лишь зрителем. Уже не участником.