Шрифт:
Сергей Котов
ЦЕНИТЕЛЬ
Роман
Глава 1
Скупой торговец никогда не станет ценителем. Эту истину мне рассказал дедушка, в первый же день нашего знакомства.
«Если цена за настоящую вещь покажется слишком высокой, и её никак не удастся сторговать – скупец откажется от покупки, а потом совсем перестанет видеть настоящие вещи, – говорил он. – Но помни, что есть и другой вид скупости – держать на складе давно приобретённую настоящую вещь, назначение и смысл которой понять не в состоянии.
Любой ценитель в состоянии разглядеть настоящую вещь. Но вот с пониманием её предназначения дела обстоят по-разному. Кто-то выясняет, что именно приобрёл, лишь испытав вещь на себе. Я тоже так делал в первые годы, пока дедушка учил меня. Мне повезло: благодаря врождённым задаткам и его усилиям постепенно удалось развить интуицию. Со временем настоящие вещи стали раскрывать мне свою сущность ещё до приобретения. Довольно часто я торговался, уже понимая, за что именно идёт торг. Но попадались и редкие исключения.
Около десяти лет на моём дневном складе в Москве хранился старый виниловый проигрыватель. Я обнаружил его на блошином рынке в Тбилиси. Его продавал грустный пожилой грузин с обвислыми усами и мудрыми чёрными глазами. Как обычно в начале торга, я старался не подавать вида, что знаю подлинную природу предмета. Улыбнулся продавцу, поздоровался. Потом присел рядом. Аккуратно потрогал полированный деревянный бок проигрывателя. Уже тогда я понял, что не смогу сходу определить в чём его ценность. Только почувствовал, что она огромна.
– Хорошая вещь, – сказал я. – Добротная.
Продавец заинтересованно, с прищуром, посмотрел на меня.
– Как есть хорошая, – ответил он. Он говорил по-русски с заметным достатакцентом. Столичные жители его поколения обычно говорят гораздо чище. Приезжий? Из деревни?
– Почему решили продать? – поинтересовался я.
Грузин вздохнул.
– Отец у меня моряком был, – сказал он. – Привёз его из рейса в подарок внуку на его день рождения, сказки слушать… внук давно вырос. Отучился в Америке, сейчас живёт за океаном. Приезжал этим летом в гости…
Продавец сделал паузу, поглядел на осеннее небо, прищурился.
– Вырос сын. Уже и внуков мне родил, да только увидеться не получается – не хочет везти в такую даль. А у меня хозяйство, дом, скотина, на кого это всё оставишь? Только и общаемся, что по видео… вот он сам, без детей, приехал этим летом. Говорит, заберём тебя, у нас поживёшь. Только распродай весь старый хлам, и дом продай. Зачем он тебе одному? У нас лучше будет.
Старик потёр ладонями колени, вытянул левую ногу. Затекла, наверное – он сидел на низеньком раскладном стульчике, не слишком удобном даже на вид.
– Вот я подумал, и решил начать распродавать потихоньку, что нажил. Собираться буду.
Я улыбнулся.
– Удачи вам на новом месте! – сказал я.
– Спасибо на добром слове, – кивнул старик. – Да только зачем мне удача?.. – он потёр грудь, – сердце ноет, как представлю, что всё закончилось. Надеюсь
– Внучата растут быстро, – заметил я. – Тут каждый день на вес золота.
Он кивнул.
– Знаю, знаю, и прав ты… только как вот это всё оставить, а? И с внучатами нянчиться хочется, и прошлое не отпускает… меня же самого в том доме мама тетешкала… там своим, родным пахнет… а как оно на чужбине-то будет?.. чувствую, что поеду – не вернусь больше.
Мне даже показалось, что у него акцент почти исчез. Да и словечки редкие появились. Специально поначалу старался казаться более чужим, что ли?..
– Тут уж выбирать приходится, – вздохнул я в ответ. – Тяжелый выбор, на разрыв… но как по мне – будущее, оно всегда интереснее!
– Это ты верно говоришь, – кивнул он. – Да только что нужнее старику? Новьё или тепло старое, проверенное?… эх!
– Иногда можно на судьбу положиться, – улыбнулся я. – Посмотрите, как торговля пойдёт. Если легко ваши вещи уйдут, да по хорошей цене – значит, ехать надо, без сожалений. Ну а задержат, значит, задержат, тут ничего не попишешь. Пускай внучки подрастают, чтобы перелёт дальний выдержать.
Старик улыбнулся в ответ – открыто, искренне.
– Скажи, ты хочешь его купить? – спросил он.
– Да, – не стал отпираться я.
– Тогда назови свою цену. Давай поторгуемся.
Я назвал. Ровно половину той суммы, которая была у меня с собой наличными, в долларах.
Старик нахмурился.
– Разве ты не знаешь, что грех шутить над стариками? – спросил он с рассерженными нотками в голосе.
Вместо ответа я достал и пересчитал купюры. Старик сделал круглые глаза. Потом снова прищурился и оглядел меня внимательнее.
– Коллекционер, наверное? – спросил он.
– Ценитель, – ответил я.
– Разбираешься в таких делах… и наверняка знаешь, сколько эта вещь на самом деле стоит, – тихо, будто размышляя про себя, проговорил грузин.
В ответ я молча пожал плечами.
– Теперь, когда я знаю, что эта вещь ценная – я бы, может, и не стал её продавать… – сказал торговец.
У меня сердце замерло. Может, не стоило быть слишком щедрым?.. я ведь только начинал набираться опыта и первые склады поставил совсем недавно.
– Но я вижу, что ты старался не обидеть старика, и предложил столько, сколько можешь дать… – он вздохнул. – Что ж… забирай, пожалуй. Сын, когда увидел его в чулане, долго возмущался, что я храню дома всякий хлам – будто и не было тех вечеров, когда он слушал волшебные сказки, натянув одеяло до подбородка.
Я протянул старику руку.
– Значит, договорились, – произнёс я.
– Договорились, – ответил он.
Пожатие его сухой, мозолистой ладони было очень крепким.
Заранее оформив все необходимые документы, я вывез проигрыватель самолётом. В полёте гладил его полированные бока, пытаясь угадать его подлинное назначение, но тщетно.