Ценный подарок (сборник)
Шрифт:
— Зарубежные, теперь только такие носят, — сказал я с видом знатока. — Сами приклеиваются. Попробуйте.
— Куда уж мне, не смеши! — замахала ручками старушка.
— Но все-таки интересно…
Как человек, близкий к технике, я люблю разные новинки.
— Попробуй сам, — не без ехидства сказала старушка.
— Попробую, — решительно сказал я и прижал длинные зарубежные ресницы к своим коротким и редким.
— Тьфу ты! — плюнула старушка. —
Я посмотрел в зеркало. Это было неописуемое зрелище. Мои заурядные глаза, осененные зарубежными ресницами, сделались огромными, глубокими и безумными.
— Снимай, сейчас же снимай! — надрывалась старушка.
Я попытался снять ресницы. Они не поддавались. Я дернул сильнее. Никакого результата. Сорвать ресницы можно было разве только с веками, которыми я все же дорожил.
— Что делать? Что делать?! — в панике вопил я.
— Не пугайся, — сказала мужественная старушка. — Пошли!
В ванной она мыла мои новые ресницы сначала горячей, потом холодной водой, мазала их какими-то мазями, опять мыла. Все напрасно.
Стрелки на старушечьих ходиках с кукушкой показывали четверть третьего. Пора было идти на совещание.
— Но не могу же я, не могу в таком виде! — стонал я.
А ты позвони, — сказала мудрая старушка. — Может, у них еще нет погоды.
Я позвонил. Секретарша сказала, что совещание будет ровно в пятнадцать ноль-ноль.
Я охал, а старушка, словно забыв про меня, ушла в другую комнату.
Прошло десять минут — вечность!.. Наконец старушка возвратилась, держа в руках черные очки.
— Вот, — сказала она, — примерь. Это моя двоюродная правнучка забыла.
Очки оказались в самый раз. Я схватил в объятия мою спасительницу, благословляя нашу медицину, которая увеличивает долголетие.
В управление я пришел без двадцати три. День был дождливый. Секретарша странно посмотрела на меня.
— Извините, — спросил я, — совещание начнется в пятнадцать ноль-ноль?
— Нет, — ответила она, — перенесено на семнадцать, но Александр Сергеевич здесь, я доложу.
Александр Сергеевич был третий заместитель начальника управления, который должен был подписать одну из бумаг, привезенных мной.
— Не стоит беспокоить, — сказал я.
Секретарша была неумолима. Она ушла и, вернувшись, сказала:
— Александр Сергеевич просит вас.
Я вошел в кабинет. Сквозь темные очки я почти ничего не видел и от робости споткнулся, налетев на какой-то шкаф.
— Одну минуточку, — сказал он, показывая на одно из кресел.
Я
Третий заместитель начальника управления уселся напротив меня.
Мы молчали. Потом он спросил:
— Скажите, откуда вы?
— Из Ленинграда. Фирма «Альфа-бета-гамма», — ответил я и, уронив папку с документами, начал шарить руками по полу.
— Не беспокойтесь, — любезно сказал Александр Сергеевич. Он поднял папку и передал мне.
— Спасибо, — сказал я.
Третий заместитель сочувственно посмотрел на меня и спросил, показав на мои черные очки:
— Извините, что это у вас?
— Ресницы, — неожиданно выпалил я.
Он грустно покачал головой:
— Значит, и ресницы повреждены.
— Да, — искренне ответил я.
— Ай-я-яй!.. А давно это у вас?
— Недавно! — снова сказал я сущую правду.
— Надеюсь, что это обратимый процесс? — спросил он.
— Вряд ли, — ответил я.
— Может быть, в будущем, — сказал он, стараясь придать своему голосу бодрость.
— Может быть, — неуверенно ответил я и сумел разглядеть, какая печаль отразилась на добром круглом лице третьего заместителя.
— Так с чем вы ко мне? — спросил он.
— Вот, — сказал я и почти ощупью вынул одну из бумажек, о которой наш главный инженер предупредил меня, что добиться подписи ее будет крайне трудно.
Третий заместитель взял бумажку, просмотрел ее, прочел вслух и, зажмурившись, подписал.
— Черти! — сказал он, открыв глаза. — Не могли прислать кого-нибудь другого.
— Больше некого было, — сказал я и прибавил, неуверенно роясь в папке, — вот еще у меня на подпись к Сазонову, Мещерякову, Игнатьеву…
— Давайте, — сказал третий зам и, будто нырнув с пятиметровой вышки в воду, отчаянно написал на всех бумажках магическое слово «Решить». Затем он вызвал звонком секретаршу и приказал ей:
— Проводите товарища к Сазонову, Мещерякову и к Игнатьеву.
— Не нужно, не нужно, — бормотал я, испытывая чувство неловкости.
Сазонов, Мещеряков и Игнатьев решили все вопросы в пять минут, а в семнадцать ноль-ноль я все-таки пришел на совещание.
В кабинете было много народу. Александр Сергеевич сидел рядом с первым заместителем начальника управления. Увидев меня, он что-то шепнул ему в самое ухо.
Открывая совещание, первый заместитель сказал:
— Первое слово мы дадим представителю фирмы «Альфа-бета-гамма».