Центр мира
Шрифт:
– Это ты меня подколоть хочешь? Не время сейчас рога полировать. Сейчас о геополитике думать надобно…
– Да ладно тебе… Самое главное-то в том, что Александр Македонский, он же Искандер, не продвигался на северо-восток дальше Самарканда. Так что всё это, видимо, не более чем плод воображения.
– Плод воображения… – Спадолин задумался. Все правила Службы восставали против решения, которое исподволь формировалось в его сознании. Но ведь и нынешнее дело было не совсем обычным, не так ли? – Слушай, Зим, я тебе скажу одну вещь. Вообще-то
Здесь Макс осёкся. Ведь рассказал же он Зиму о Махмуде… Да, но Махмуд-палван был реальной угрозой, которая могла в любой момент возникнуть рядом, и предупредить о её существовании «привлечённого сотрудника» Макс был обязан.
– В общем, в деле с нашими возможными «экспортёрами исламской революции», – продолжил Макс, – каким-то весьма странным образом засветились оккультисты. Более того, похоже, что люди, представляющие вероятных синьцзянских повстанцев в России, интенсивно контактируют с ними.
– Ну… В принципе в этом нет ничего очень уж удивительного… Революционеры всех времён стремились оседлать некие сверхъестественные силы для того, чтобы добиться успеха. Насколько я знаю, подобные попытки имелись и в вашей службе в двадцатые годы.
– Имелись, не скрою. Потом, правда, всех этих людей расстреляли… Но я вот о чём: почему именно «Хун Шань» стала местом вероятной дислокации боевиков? Потому что её легко легально финансировать через международные структуры? Потому что туда можно отправлять под видом туристов боевиков на переподготовку? Или потому что контроль над базой «Хун Шань» обеспечивает контроль над чем-то ещё?
– Боюсь, для того, чтобы это понять, нам придётся всё-таки самим нанести визит в эту «Хун Шань», – мрачно сказал Зимгаевский.
Он включил монитор, просматривая увеличенные во много раз изображения развалин на Скале Эфталитов.
– Одного не понимаю, – пробормотал Алекс, – для того чтобы там что-то построить, туда надо было как-то попасть. А путей для проникновения на скалу я, хоть убей, не вижу…
Алекс Зим, Алматы
Зим не удивился, когда увидел зажжённый в своих окнах свет. Давая Максу дубликат ключей, он решил, что уж коли ситуация приобретает оттенок отеческого надзора, то надо извлечь из этого максимум пользы: пусть Макс тогда выполняет хотя бы функции бесплатного секьюрити.
Но то, что предстало его глазам, когда отворилась дверь, озадачило его очень сильно.
В прихожей стоял тёмно-зелёный рюкзак фирмы Kelty. И этот рюкзак был Зиму хорошо знаком.
– Здравствуй, Тара, – сказал он, заходя в комнату.
– Привет.
Она выглядела измученной после длительного перелёта – Зим не сомневался, что она пересекла минимум двенадцать часовых поясов. Сердце у него ёкнуло.
Сидевший в углу Спадолин казался несколько обескураженным.
– Он сказал, что живёт здесь вместе с тобой, – требовательно сказала Тара. – У тебя что, уже не хватает денег снимать отдельную квартиру?
– Не у меня. У него не хватает.
– И кто он такой, что ты должен делить с ним свой дом?
– Он мой двоюродный брат.
Тара поджала губы.
– Ты мне никогда не говорил о своих родственниках.
– Сейчас сказал. Кроме того, я хочу переговорить с тобой с глазу на глаз.
– Алекс Зим, мы можем разговаривать с тобой хоть до посинения. Но я требую, чтобы ты немедленно поцеловал меня.
Зим не без удовольствия выполнил её приказание.
– Мне выйти? – спросил Макс.
– Нет. Ты как раз сиди. Это мы выйдем.
Они вышли на тихий тёплый бульвар. Огромные бабочки кружились вокруг фонарей, будто хлопья редкого снега.
– Ты что здесь делаешь? – озадаченно спросил Зим.
– Алекс Зим, я почувствовала, что ты снова на грани какой-то серьёзной переделки. Обычно мужику в такой ситуации нужна хоть какая-то поддержка. Чтобы чай приготовил кто-нибудь, что ли. Стейк зажарил. Виски плеснул, чёрт тебя подери. И запомни, тебе сейчас потребуется немного больше усилий для того, чтобы расстаться со мной, чем просто сесть на самолёт и куда-то улететь. Так что это за переделка? Ты что, уже вляпался? Кто этот красавчик, что живёт с тобой в одной квартире?
– Так. – Зим присел на скамейку, пытаясь выиграть время и хоть что-то сообразить. – Откуда ты это взяла? И что ты вообще знаешь о переделках?
– Я о них знаю довольно много, Алекс Зим. Достаточно для того, чтобы три года назад вытащить своего папашу из истории, которая грозила ему четвертью века тюрьмы. Ты сейчас думаешь о том, что мне сказать, а что нет?
– Именно так, – Зим затряс головой. – Но одно я могу тебе сказать совершенно точно: я чертовски рад, что ты здесь. Но как ты меня нашла?
– Так же, как и поняла, что ты попал в переделку. Бад, которому ты поручил переправить шпалер в Казахстан, рассказал мне об этом. И я решила – там, где Зиму понадобился пистолет, ему могу понадобиться и я.
– Вот ведь сука.
– Кто – он или я?
– В любом случае – не ты.
– Расскажешь мне всё, когда захочешь. Мне снять другую квартиру?
– Нет, погоди. Пока поживёшь у меня. Глядишь, Макс съедет.
– Очень хотелось бы надеяться. Кто он, по-честному?
– Русский Secret Service.
– Кей ДжиБи?
– Сейчас это не так называется.
– Мне без разницы. Что он должен думать, что ты мне сказал?
Зим рассмеялся.
– Давай, я тебе якобы скажу, что он – мой двоюродный брат, за которым надо следить после курса лечения от алкоголизма.
– Да. Звучит. После такой рекомендации я бы на его месте тоже съехала.
– Кстати, а что у тебя с учёбой?
– Алекс Зим, ты помнишь, что я – финансово самостоятельная женщина? То есть я могу получить свою степень раньше или позже? У меня такое ощущение, что то, во что ты вляпываешься сейчас, намного серьёзнее моей учёбы.