Центр

Щербинин Дмитрий Владимирович

— То есть, как? — нахмурился Эван.

Дэкл проговорил:

— Вот мы подумали, что раз небо всегда такое яркое, лазурное, то должна быть эдакая центральная лампа, которая своими размерами и мощностью, конечно, ни в какое сравнение не идёт с обычными лампочками.

Эван проговорил:

— Теоретически такой центральный источник света должен быть, но вы же, должно быть, знаете, что обнаружить его до сих пор не удалось…

— Да, знаем. У нас на Бадже можно достать некоторые научно-популярные журналы… — это уже Аннэя ответила.

Дэкл поведал:

— К теоретическому центру нашего мирозданья, также как и к скорлупе было отправлено уже много зондов; однако ни самого центра, ни источника света они не нашли. Но, естественно, такой источник должен быть…

— Должен-должен. Конечно… — пробурчал Эван, голова которого уже начала болеть от выпитого вина.

Испытанное, в результате отключения электричества напряжение, казалось теперь через чур сильным, и Эван хотел поскорее умыться в душе и завалиться спать.

Дэкл, не замечая хмурого, раздражённого выражения Ноктской звезды, продолжал

— То, что центральный источник света существует — очень легко доказать. Ведь, если бы свет был равномерно рассеян в пространстве, то и миры имели бы только одну светлую сторону, но, как нам все известно, у каждого из бессчётного множества миров имеется и светлая и тёмная сторона…

— Да-да, конечно, мне это уже очень давно известно, — сказал Эван.

— Значит…

— Я понимаю, что это значит. А сейчас — отправляйтесь спать. Завтра исполняется мечта Аннэи.

Девушка смущённо улыбнулась, потупилась, щёки её порозовели. Она молвила смущённо:

— Завтра идём в киностудию…

К словам Эвана действительно прислушивались в одной из крупнейших Ноктских кинокомпаний «СветАрк», ведь именно с ними был у Эвана заключён контракт, именно от него текли к ним немалые прибыли. Время от времени он пытался протолкнуть какого-нибудь молодого актёра или актрису, и их брали на незначительные, второстепенные роли. Так что, никто не удивился, когда Эван привёл Аннэю и Дэкла.

В обшитом чёрной кожей кабинете Эвана и его подопечных приветствовали сразу несколько продюссеров, а также и режиссёр. Конечно, они собрались не по случаю прибытия Аннэи и Дэкла, а потому что через четверть часа в этом же кабинете должно было состояться совещание.

Один из присутствующих, при появлении Эвана, сказал:

— Эван! Эван! Наш несравненный Эван…

Аннэю же и Дэкла они словно и не заметили. А, между тем, Аннэя в то утро казалась особенно очаровательной. Она одела своё лучшее, привезённое с Баджа платье. Платье подчёркивало её молодость, стать, чистоту. Платье, весьма старомодное, но изящное, по-настоящему романтичное, смотрелось диковинно не только для этого помещения, но, пожалуй, и для всего Нокта. Лицо девушки выражало и природную скромность, и испуг, и в тоже время — энергию, могучее стремление к лучшему, красивому…

Эван выбрал продюссера, которого знал лучше других, и который многому в своей карьере был обязан самому Эвану. Вместе с Аннэей и с Дэклом, которому в этом месте вовсе не нравилось, но который вынужден был следовать за своей возлюбленной — Эван подошёл к этому продюссеру.

С трудом сдерживая раздражение, и не в силах скрыть усталости и печали в своих глазах, Эван спросил у этого продюссера:

— Ну как жизнь?.. Как обычно — кипит?..

— О, да. В производство запущены сразу несколько новых проектов, и ещё несколько — в подготовительной стадии…

— Замечательно. А я вот подыскал для вас молодых, и действительно талантливых актёров.

Продюссер оценивающе посмотрел на Аннэю и Дэкла. Сразу определил, что типаж Аннэи не вызовет у Ноктцев нужных чувств. Да — симпатичная, но какая то уж очень вся светлая, наивная. Привыкшие к пошлости кинозрители, пожалуй, посчитают её дурочкой, а уж серьёзно-то воспринимать точно не станут. Что касается Дэкла, то по его нахмуренно-сердитому лицу сразу можно было понять, что сниматься ему вовсе не хочется.

Конечно, если бы эти молодые пришли к нему одни, продюссер попросил бы их оставить резюме, и сказал бы, что в случае чего он с ними свяжется, и сам бы уже точно знал, что связывать не станет. Но рядом стоял Эван, а Эвану он отказать не мог. Он коротко вздохнул, натянуто улыбнулся, про себя выругался, а вслух сказал:

— Ну что ж, раз Эван за вас ручается, то, считайте, роли у вас уже в кармане. Это будут второстепенные, но не эпизодические роли в одной из серий телевизионного сериала, который мы сейчас снимаем.

Аннэя просияла, и, глядя на неё, Эван подумал, что вот она, пожалуй, может взлететь, и без всяких аэроциклов помчаться к центру мирозданья…

Продюссер продолжал:

— Больше о своих ролях вы узнаете по окончании совещания. То есть — через два часа… Конечно, перед началом съёмок вы пройдёте небольшую проверку. Просто покажете свои актёрские способности. Но волноваться не стоит, это просто формальность. Если сам Эван ручается за вас, то я не сомневаюсь, что вы справитесь с этими первыми ролями.

— А потом, ведь и новые роли будут… — мечтательно молвила Аннэя.

— Да, конечно.

Казалось, Аннэя готова была расцеловать, и одарить самым лучшим, что было в её душе и продюссера, и всех этих важных, сосредоточенных, посвятивших свою жизнь съёмкам намеренно глупых фильмов людей. Она и не подумала, что раз съёмки начинаются так скоро, так, стало быть, на её роль, и на роль Дэкла уже были назначены какие-то актёры, и что этим актёрам теперь откажут. А, между тем, так и было. Отказывали талантливым, хоть и играющим вторые роли актёрам, которые нуждались в этих ролях, чтобы свести концы с концами…