Центровые
Шрифт:
К середине 60-х годов это был уже совсем не тот типичный ростовский парень, каким мы его знали прежде. Раньше он любил быть на виду, искал для этого любой повод (скажем, в Мельбурне подружился со знаменитым штангистом Владимиром Стоговым, который был Зубкову по пояс; поэтому на теплоходе «Грузия», когда мы возвращались домой, они часто ходили вдвоем, чтобы играть на контрасте роста и обращать на себя внимание), мог себе позволить вольности, любил погулять, не слишком заботился о режиме. Но, повзрослев, женившись, остепенился, стал совсем другим: негативные черточки исчезали, а положительные вышли на первый план. Простой, открытый, честный, он вызывал всеобщее уважение. Ребята его любили, прислушивались к его словам все, даже его лучший друг Миша Семенов, хотя был и старше Вити, и опытнее.
Виктор Зубков выделялся из баскетболистов своего поколения и потому, что играл в интеллектуальный и яркий баскетбол.
Поняв, как много ему дано и сколько от него зависит, Виктор стал очень серьезно, с энтузиазмом тренироваться. Он не щадил себя ни на тренировке, ни в игре. Темперамента ему хватало, эмоции проявлялись щедро, он всегда переживал и за команду, и за себя, волновался за весомость своей лепты, внесенной в общий успех. Работал же со знанием дела, взыскательно, серьезно относился к тренировочному процессу. В физическом плане он конечно же не был идеалом. Но это был хорошо, гармонично развитый молодой человек, в котором проявились родительские гены: высок был отец Вити — Алексей Иосифович (197 сантиметров), высока и мама — Ольга Ивановна (182 сантиметра). Так что сын в них.
И все же в борьбе с гигантами Виктор брал в первую очередь не ростом (202 сантиметра), а совсем другим, прежде всего интеллектом. Пожалуй, это был первый у нас центровой ярко выраженного интеллектуального плана. У него была светлая голова, он был хорошо образован, прекрасно знал спорт, что и помогало ему успешно сражаться с соперниками, значительно превосходящими его в росте.
Ум баскетболиста в первую очередь проявляется при игре в защите. Зубков искал и находил варианты эффективной игры, действовал нестандартно, гибко. Именно он первым понял, как нужно держать Круминьша. Никто ведь до него это делать не умел, заранее признавая превосходство Яниса. Витя не стал прятаться за Яном, как. обычно располагались другие опекуны Круминьша. Наоборот, он старался выбрать такую позицию, чтобы «вылезти» из–под Круминьша, опередить его, не дать ему получить мяч. И всегда играл активно, мешал Яну взаимодействовать с партнерами (т. е. приблизительно так, как играли против Круминьша американцы в Мельбурне). Его руки всегда торчали где–то перед головой Яниса. Витя беспрестанно крутился около него, выводил из себя, не давал спокойно передохнуть. Уступая Круминьшу в массе и росте. Зубков, кроме всего прочего, научился имитировать фол: едва Ян заденет его, следовали картинное падение (теперь этим часто пользуются баскетболисты) и тут же свисток арбитра, штрафующего Круминьша…
Да, Зубков никогда не надеялся только на рост, мощь, силу. Искал что–то другое, что–то свое, прикидывал, как бы ему обыграть того или иного соперника, как его держать, каким путем, каким методом нейтрализовать. И это помогало ему переигрывать практически всех центровых того времени. Повторяю, то было десятилетие Виктора Зубкова. хотя конечно же по внешним габаритам он уступал многим. Сегодня, когда игра очень усложнилась, стала более скоростной, от взаимодействия игроков зависит многое. Однако деловых разговоров на площадке почти не слышно: уровень подготовленности баскетболистов стал совсем другим. Интеллектуальный уровень. Тем не менее и сейчас подсказки ведущих баскетболистов, лидеров (чаще всего защитников–разыгрывающих, дирижеров — как, впрочем, и центровых) нелишни. И хотя есть уже язык жестов (разыгрывающий на пальцах показывает, какую комбинацию следует проводить), все же нет–нет да и раздаются словесные команды. Тогда же, на рубеже 50–60-х годов, никаких указаний от игрока к игроку почти не поступало, хотя в сложных тактических перестроениях они подчас были просто необходимы.
Зубков одним из первых при игре в обороне стал активно помогать партнерам точными и нужными подсказками. Он занимал свою позицию (причем отхватывал немало места: расставит широко руки и ноги — попробуй, обойди, выскочи…) и командовал: «Я его возьму там, а ты пропусти», — или: «Если я здесь, то ты подстраховывай»…
Особенно важно это было при заслонах, при смене на заслонах. Зачастую игроки не видят, что идет смена, и утыкаются в противника или даже в своего же партнера. Тут важно вовремя подсказать, направить. И вот Зубков сделал первый шаг к прогрессу игры в защите. Сделал ее более коллективной, осмысленной, разумной. Первый центровой, который руководил обороной, цементировал ее. Пожалуй, и сейчас таких немного. Да, это был надежный, сильнейший в Европе центровой. И я уверен, что стать таковым ему позволили прежде всего не физические данные, не
Александр Кандель
Я уже писал, что не представляю без некоторых баскетболистов того или иного периода в нашем баскетболе. Но как такое сказать об Александре Канделе? Какое время, какой период отмечен им? 50-е годы? Можно и так, ошибки не будет, 60-е? Тоже верно, 70-е? С натяжкой, но и это правильно. Просто Кандель — настолько уникальная личность, что «привязывать» его к какому–то определенному году, пятиили даже десятилетию нельзя. Такое впечатление, что он был всегда.
И при этом лишь однажды в составе сборной стал чемпионом Европы. И вообще за сборную играл мало, редко. Всю жизнь выступал за один и тот же клуб. За скромный «Уралмаш». И даже не заслуженный мастер спорта. Но тем не менее являлся украшением нашего баскетбола. И пусть многим был непонятен, не вспомнить, не отдать ему должное невозможно…
Человек–легенда, Кандель всегда приковывал внимание. Баек, анекдотов, рассказов, в которых вымысел трудно отделить от правды, ходило за ним и вокруг него множество. Большинство из них передается от поколения к поколению баскетболистов до сих пор. И в этих коротких произведениях устного творчества Кандель предстает фигурой действительно незаурядной, неординарной, поистине былинной.
Воображение рисует исполина с рельефной мускулатурой, семи сажен в плечах, которому все нипочем, равного которому среди атлетов–баскетболистов нет. А был он всего–то 195 сантиметров роста, без ярко выраженных бицепсов, хотя, конечно, и крепкий, и плотный. Да другим центровой такого плана и быть не мог. Появись Саша сейчас на площадке — видимо, не обратили бы на него внимания. Как ни бросался он в глаза и раньше, даже в годы своего расцвета. Но поговорите с любым баскетболистом, который играл рядом с Канделем или против него, — всеобщее восхищение, безоговорочное уважение и даже удивление, как перед явлением, чью тайну так и не разгадали.
До 1952 года Саша даже не знал, что такое баскетбол. А в 1954 году студентом Свердловского горного института имени Вахрушева уже играл в стартовой пятерке «Уралмаша» — команды высшей лиги. И не просто играл, а был ее лидером, во всяком случае, одним из лидеров. И с тех пор до самого последнего своего матча в 1976 году Кандель был основным игроком «Уралмаша». Участвовал в пяти Спартакиадах народов СССР (на шестой был тренером сборной РСФСР). И все эти двадцать с лишним лет был не только самым результативным в своей команде, но и зачастую самым результативным баскетболистом страны. Тридцать, сорок очков за матч для него — обычное дело. Закрыть Сашу не удавалось практически никому. Даже ведущим центровым. Скажу больше, его побаивались абсолютно все гиганты, даже лучшие из них, в том числе такие звезды, как Андреев, Поливода и Саша Белов.
Почему же в таком случае не брали его в сборную, не довелось ему выступить на Олимпиадах, чемпионатах мира? Безусловно, сказывалось то обстоятельство, что всю свою спортивную жизнь Александр провел в общем–то на баскетбольной периферии. Но самое главное — очень уж он был неудобным человеком. Прямой, резкий, не признающий закулисных интриг, кулуарных решений, мог нелицеприятно высказаться в адрес любого человека — будь то высокое должностное лицо или партнер по команде. И не задумывался о последствиях. А какие могли быть последствия для игрока? «Отцепляли» его от сборной — и все тут. Добавлю, что Канделю в какой–то момент и просто не повезло. Несмотря на трудный для окружающих характер, он все же в очередной раз пробовался в сборной, когда к нам приехала сборная США с легендарным Джерри Лукасом во главе. И Кандель, что неудивительно, ничего не мог с ним поделать: Лукас расправлялся с ним как хотел. Другому такую неудачу простили бы, ведь в дальнейшем с Лукасом и в НБА мало кто мог соперничать. Ну а в случае с Канделем то была последняя капля, переполнившая чашу терпения руководства. Больше он в сборной не появлялся. Хотя на чемпионате Европы-61 был и заметен, и, как обычно, результативен, и уверен в себе, будто сто лет пробыл в сборной и отыграл не один такой турнир…