Цену жизни спроси у смерти
Шрифт:
Вика уже лежала лицом вверх. Когда кавказец с прутом прыгнул обеими ногами ей на живот, ее конечности одновременно взметнулись вверх, как у безвольной куклы. И звук она издала соответствующий. Что-то очень похожее на «мама».
Пора бежать отсюда, поняла оцепеневшая Люба, когда бородач, сияя помятым лицом, выбрался из машины и зашагал к ней. Уголками обоих глаз он наблюдал за происходящим вокруг, но при этом взгляд его был устремлен на Любу. И он манил ее пальцем, игриво чмокая губами. Так подзывают собачку, чтобы без помех свернуть
– Не… нет!
Попятившись, Люба села на розовый куст и некрасиво упала на спину, машинально постаравшись не слишком растопыривать ноги.
– Вставать не надо, – сказал ей бородач, продемонстрировав, что под черной рубахой, выпростанной из штанов, у него припасен пистолет, заткнутый за пояс. – Так и сиди.
– Хорошо, хорошо. – Люба хотела согласно мотнуть головой, но вместо этого безостановочно закивала ею, не в силах остановиться.
Это получилось у нее только после властного окрика:
– Не дергайся!
– Хорошо, – повторила Люба и сделалась совсем неподвижной, если не считать непроизвольных подергиваний ног.
Ничего хорошего в происходящем не было и не предвиделось.
Парень с бритвой стоял над свернувшейся в калачик Лизой и что-то делал с ней, придерживая свободной рукой за макушку. Сначала Люба решила, что он отрезает ей голову, но потом увидела, что парень торжествующе сжимает в поднятой руке метелку черных волос. Она невольно вспомнила картинку из книжки, которую тщетно пыталась прочитать в детстве. Индеец, размахивающий скальпом врага.
Если бы он снял волосы вместе с кожей, Люба обязательно потеряла бы сознание. Но кровь с ужасного трофея не капала, и Люба держалась. Пока держалась.
Второй парень отбросил уже ненужный ему прут и попросил:
– Дай бритву, брат.
– У твоей сучки волос мало совсем, – предупредил его товарищ. – Ничего не получится.
– Получится. Я ей ухо с серьгой отрежу на память. – Пнув ногой застонавшую Вику, он добавил: – А может быть, и нос.
– Слышала? – спросил бородач у Любы. – Потом очередь дойдет до тебя, сучка русская. Что тебе отрезать станем, а?
Он тихонько засмеялся, как будто предложил Любе обсудить какую-то совместную проделку, способную развеселить и ее тоже. Даже подмигнул заговорщицки, призывая ее улыбнуться в ответ.
Когда за спиной бородача вспыхнул яркий свет фар, он превратился в темный безликий силуэт, но Любе показалось, что ухмылка с его лица исчезла. Коротко выругавшись, он расположился таким образом, чтобы не упускать из виду ни свою жертву, ни бесшумно подкативший джип.
Оттуда выбрался мужчина и, не колеблясь, зашагал к собравшимся. Впереди него бежала длинная тень, а его фигура была очерчена золотистым ореолом.
Ближе всех к нему находился молодой парень, так и не успевший взять бритву у товарища. Зато он поднял брошенный прут и угрожающе рассек им темноту перед собой. У-у-ух! – загудел воздух. Такой звук мог бы издать гигантский шмель. Довольный произведенным
Она не разглядела в точности, что произошло с воинственным парнем в следующую секунду, а только его крутануло на месте, словно невидимым смерчем зацепило, и швырнуло на капот салатного автомобиля.
Бан-н-нг! – гулко отозвалось автомобильное нутро. – Тахтарарах! – это голова парня прошлась по всем хромированным выпуклостям радиатора, прежде чем удариться об асфальт. И лишь через некоторое время после этого веселого перестука прозвучал металлический лязг улетевшего в темноту прута.
А мужская фигура, не сбавляя шаг, надвигалась на следующего противника, поигрывающего бритвой.
– Ны падхады, – предупредил он скорее испуганно, чем грозно.
Потом смерч подхватил и этого. Люба в изумлении открыла рот, увидев, как парень, весивший никак не меньше семидесяти килограммов, летит параллельно земле, растопырив руки и ноги. Он упал мягко, как мешок с тряпьем, кувыркнулся пару раз и замер на асфальте. Любе показалось, что правая рука вывернута не так, как ей полагается. И никакой бритвы в ней уже нет.
Бородач тоже завороженно проследил за падением товарища и только после этого сообразил, что пистолет в подобных ситуациях принято держать наготове, а не за поясом. Он даже успел схватиться за рукоятку, и в этот момент незнакомец одним прыжком очутился рядом.
Нанесенный им удар был так силен, что Люба решила, что бородатую голову вообще снесло с плеч долой. Но прямое попадание в нижнюю челюсть просто подбросило ее сантиметров на двадцать вверх, и ровно настолько же оторвались от земли подошвы мягких кавказских туфель без каблуков.
Бородач без звука повалился на спину и сделал судорожное движение указательным пальцем, как будто все же выхватил пистолет и теперь разряжал его в обидчика. На самом деле оружием завладел незнакомец. Каким образом он умудрился проделать этот фокус, Люба себе не представляла. Она вообще туго соображала. В голове не осталось никаких мыслей – одна лишь звенящая пустота.
– Напугалась? – спросил мужчина.
Бородач сделал слабую попытку приподняться, но он, даже не обернувшись, ударил его ногой в лоб, не переставая при этом глядеть на Любу с вопросительной полуулыбкой.
– Очень, – сказала она. Отчетливо прозвучал только первый звук. Остальные как-то сами собой проглотились.
Мужчина сочувственно кивнул и все так же улыбчиво поинтересовался:
– Джигиты пусть живут, или отправим их пасти стада облаков в поднебесье?
– Что? – выдавила из себя Люба, которой было трудно воспринимать фразы, состоящие из нескольких слов.
– Спрашиваю: пусть живут джигиты? Или казнить их по суровым законам гор?
– А! – До Любы постепенно дошло сказанное. – Не знаю. Наверное, пусть живут.