Цепи его души
Шрифт:
В моем случае ключевым оказалось «вроде».
Иньфаец тоже смотрел в окно, поэтому мгновение, когда он обернулся, стало для меня полной неожиданностью.
– Пауль просил встретить вас, потому что занят, – пояснил он, спокойно глядя на меня. Интересно, его спокойствие и невозмутимость вообще возможно нарушить? – Но к нашему приезду он уже будет вас ждать.
Интересно, сколько мы будем заниматься?
Освободилась я не позднее, чем от Илайджи, то есть около четырех, пока доберемся, будет уже пять, в лучшем случае. Когда я утром ехала
Вчера ночью мне показалось, что для него это значит не меньше, чем для меня. Но сегодня утром он вел себя так, словно мы… ну, просто снова писали меня в его мастерской.
Еще и эта картина…
Воспоминания о веревках снова плеснули на щеки румянцем.
Да уж, нашла чему смущаться, Шарлотта. После такой ночи.
– Как вы познакомились? – спросила я, чтобы немного отвлечься от темы предстоящей встречи.
И обучения.
– Я обязан ему жизнью.
Жизнью?!
– Это история вашего знакомства? – спросила я, улыбнувшись.
Но Тхай-Лао не ответил на улыбку.
– Именно так.
Голос его звучал по-прежнему приветливо, но прохладно, из чего я сделала вывод, что поднимать эту тему не стоило. Впрочем, едва я пыталась поднять какую-то мало-мальски серьезную тему, касающуюся Эрика, как натыкалась на вежливое отчуждение. Сначала в разговорах с ним, и теперь вот с Тхай-Лао.
– А Сюин? – попыталась зайти с другой стороны. – Она ваша сестра?
– Жена моего брата, мисс Руа.
И снова холодная вежливость.
Чувство было такое, что я разговариваю с кем-то из круга леди Ребекки или графа Вудворда, потому что рядом с Эби и другими никогда такого не испытывала. В общем-то, подобные разговоры всегда считались личными, но среди прислуги никогда не возбранялись. Я охотно слушала, как Эби рассказывает о своей сестре, о зяте, о внуках, и никогда не находила это скучным. Горничные, забегавшие к нам на кухню, тоже охотно делились семейными историями. Впрочем, возможно в Иньфае просто другие традиции.
– Я прошу прощения, если спросила что-то не то.
– Вам не за что извиняться.
Или Эрик запретил ему со мной разговаривать. Хотя с чего бы?
Понимая, что разговор затух, не успев разгореться, снова повернулась к окну. Вот только на сей раз руки похолодели еще сильнее.
Что, если Эрик действительно запретил ему говорить со мной?
Нет, Шарлотта, так невесть до чего можно додуматься.
Я сцепила пальцы, расцепила, поправила локон в простенькой, дальше некуда, прическе. Чем ближе становился Дэрнс, тем сильнее колотилось сердце.
Какой будет наша новая встреча?
Чем ближе мы становились к дому, тем отчетливее я хотела… сама не знаю, чего.
Чтобы Эрик вышел меня встречать? Чтобы сказал – что?
Дом спал: это было видно еще издалека. Он выделялся из роскошных особняков Дэрнса темными окнами и молчаливой уединенностью. Так может стоять на балу старая дева, чуть поодаль от стайки дебютанток, лишенная их красок и привлекательности, мрачная и нелюдимая.
Не представляю, откуда в голове возникло это сравнение, но мне оно показалось весьма подходящим.
– Не сложно управлять таким огромным домом? – спросила я у Тхай-Лао.
Инфьаец покачал головой.
– Не сложнее, чем лачугой.
– Но здесь же столько комнат, за которыми нужно следить…
– У каждого дома есть свое сердце, мисс Руа. Главное его сразу почувствовать.
Сказать, что я ничего не поняла – значит, ничего не сказать. Но если у этого дома и было сердце, оно билось в каком-то особом ритме. Холодное, жесткое, оттаивающее только в мастерской. Вот она всегда была полна света, даже в самый пасмурный день или в самый ужасный (для меня, как когда-то казалось). Даже вчера ночью мне было там спокойно и уютно, хотя за ее пределами брала дрожь.
В ту минуту, когда я об этом подумала, экипаж остановился.
Тхай-Лао вышел и подал мне руку, а после проводил до дверей. По холлу растекался ненавязчивый, приглушенный свет, но вопреки моим предположениям, встречать нас вышел не Эрик. Сюин едва уловимо поклонилась, когда мы вошли. Дождалась, пока мужчина примет у меня пальто, а после кивнула:
– Пойдемте, мисс Шарлотта. Я вас провожу.
– Можно просто Шарлотта, – напомнила я.
– Хорошо.
На ходу бросила взгляд в зеркало: волосы слегка примялись под шляпкой, но в целом я выглядела довольно-таки привлекательно.
И вовсе у меня не мышиные платья!
По просторному коридору мы направились в крыло, где мне раньше бывать не доводилось. По крайней мере, тот странный иероглиф опасности на потолке, кажется, остался в комнате по правую руку от холла. Сюин не торопилась, но и заговаривать не спешила, а идти в тишине было, по меньшей мере, странно.
– Я думала, ты здесь не бываешь, – произнесла, чтобы нарушить молчание.
– Очень редко. Когда требуется моя помощь, как сегодня.
– Помощь?
– Да, я готовила ужин, пока Тхай-Лао вас встречал.
– Ужин? – я даже чуть замедлила шаг. – Но…
– Здесь две столовые. Даже три. Одна, где предпочитает обедать Пауль.
Я обратила внимание на то, что она тоже называет его Пауль.
– Вторая малая, куда мы сейчас идем. И третья для приема гостей, но она закрыта.
Учитывая, что гостей у Эрика не бывает…
Эта мысль мигом вылетела из головы, когда Сюин приоткрыла передо мной дверь. Я скорее почувствовала его, чем увидела, потому что в малой столовой горели всего лишь две свечи. Портьеры были плотно задернуты, не пропуская даже капельку света от фонарей с отрезанной каменными стенами улицы. Показалось, что в груди кончился воздух, а может быть, он и впрямь кончился, когда я шагнула вперед, а дверь с мягким щелчком закрылась.